Путешествуя по Кондинскому району, как-то не задумываешься, что шагаешь по земле, история которой уходит в глубину веков. Причем никто толком не знает, когда впервые здесь поселились люди. Есть, правда, некоторые сведения о Сибирском ханстве. А что представляла собой Конда до прихода татар? На этот очень не простой вопрос еще предстоит дать ответ исследователям.
Разумеется, материалы для этой статьи были собраны, как говорится, с миру по нитке, но они, мне кажется, уже способны в какой-то мере дать некоторые представления о народах, населявших и населяющих ныне Тюменский Север.
Археологи утверждают, что человек появился в Среднем Приобье четыре-пять тысяч лет назад, в эпоху позднего палеолита. Древние охотничьи племена Югры были основой формирования этнических групп и народностей Среднего и Нижнего Приобья – это ханты и манси, названные в научной литературе обскими уграми. Первые известия о Югре встречаются в русских летописях одиннадцатого века, хотя, вероятно, «бывалые торговые люди» из новгородцев узнали эту землю гораздо раньше. Я много встречался, разъезжая по Кондинскому району, со старожилами, в их памяти сохранились рассказы родителей. Так по временной цепочке, из уст в уста, передавалась история родного края. Конечно, какие-то важные детали утрачивались, забывались, но видно было: кондинцы гордятся своей многовековой былью.
В некоторых избах я видел атрибуты быта, которыми пользовались предки. Просто удивительно: прошли тысячелетия, а вещи живут, из поколения в поколение перенося память о прошлом. Вот корыто, выдолбленное из дерева, вот деревянная ложка и каменный нож. Ясно, что давным-давно всем этим коренное население уже не пользуется, а ведь хранят, хранят как священную родовую ценность. Многое ли уберегли мы, современники, из наследия, оставленного нашими пращурами? Покоится ли в переднем углу фешенебельной квартиры бабушкина прялка или прадедушкин лук, с которым он ходил в тайгу на медведя? Увы, мы привыкли жить сегодняшним днем, и нам, очевидно, глубоко безразлично уже то, что было вчера.
Наверняка читатели знают о том, что в прошлом ненцев называли самоедами, хантов – остяками, а манси – вогулами. О самоедах летописи упоминают впервые еще в 1114 году, о вогулах – в 1136-м. Объединения хантыйских и мансийских племен на Руси издавна назывались княжествами. Вогульское Пелымское княжество упоминается в русских источниках с середины пятнадцатого века. Оно находилось в долинах рек Пелым, Конда и Тавда и было покорено затем Сибирским ханством. Так что, топая по весям Кондинского района, я мог вполне законно представить себе, что топчу землю княжества, причем отнюдь не самого бедного.
Кстати, при остром дефиците рабочих мест здесь и сегодня особенно-то не бедствуют. Щедро кормят тайга, богатые реки и озера, а еще хорошо унавоженные приусадебные участки и дикоросы – множество грибов, ягод, орехов, целебных трав. Единственный город на территории района – Урай. Это своего рода аппендикс, имеющий самостоятельный статус муниципального образования окружного подчинения. Представителей коренных народов здесь по пальцам пересчитать можно – цивилизация распорядилась по-своему. Встречаю парня из поселка Леуши – паспорт, чудак, поменял. Теперь он уже не манси, а просто гражданин России. Шибко гордится этим, даже волосы покрасил в белый цвет, от соплеменников шарахается, унты сменил на штиблеты, малицу – на импортную дубленку. Нельзя на него смотреть без грусти. Дурачок ты, Миколка, ей богу! Не грех ли от корней-то отказываться? Что скрывать, о ханты и манси много ходит разных смешных анекдотов, так ведь это от любви, от уважения. Вот, к примеру, как описал этот народ К.Д. Носилов в книге «У вогулов». «Кудрявые черные волосы, римский профиль лица, тонкий выдающийся нос, благородное открытое лицо, горячий, смелый взгляд. Такие лица, скорее, напоминают венгерца, цыгана или болгарина…».
Эти зарисовки сделаны в начале двадцатого века. Древняя жизнь вогулов окутана мраком неизвестности из-за нехватки источников. Но и сохранившиеся до нашего времени крупицы документов говорят, что не все спокойно было в наших северных «королевствах». Вот катим мы на «Буране» по Конде, мелкие и большие поселки ютятся по берегам. Тихие, мирные. Трубы над избами дымятся, поют петухи. А на улицах ни души. Кто еще затемно на рыбалку отправился, кто по хозяйству управляется. Молодежка еще спит. Сколь ни пытался выведать – не в курсе парни да девчата, что когда-то остяцкие и вогульские князцы нападали друг на дружку, словно враги лютые. Особенно воинствующими были вожди наиболее сильных княжеств – Кодского княжества и Большой Конды. Слава тебе, Господи, что не унаследовали нынешние обитатели земли Кондинской воинствующий пыл. Но от истории никуда не денешься: в 1594 году кодский князец Игичей Алаечев совершил набег на владения князца Большой Конды Агая, который с сыном, дочерью и братом был взят в плен. У них по описи было захвачено «два венчика серебряных, завицта серебряна, ложка серебряна, чарка серебряна, 426 соболей, 13 лисиц черных, бурых и красных, 61 бобр, 1000 белок». Короче, до нитки обобрали Агая. Как ему пришлось уху-то хлебать без ложки серебряной?
Ладно хоть, что не могли знать тогда аборигены, что вместо кодского князца через много лет придут на их землю другие люди – с тракторами и буровыми вышками. Нет, серебряные ложки отнимать у самоедов они не будут, а заберут самое дорогое – недра, в коих не только много нефти, но и последние следы далеких предков. Тревожно будут петь тетерева, не поддаваясь течению времени…