«Как богат наш язык! И как мы мало вслушиваемся в нашу речь, речь своих собеседников. А язык – это как воздух, как вода, небо, солнце – то, без чего мы не можем жить, но к чему привыкли и тем самым, очевидно, обесценили», – говорил Михаил Мельников, сибирский ученый-фольклорист.
Многие из нас говорят стандартно, тускло, невыразительно, забывая, что есть живая и прекрасная, могучая и гибкая речь! И не только в художественной литературе. Я часто вспоминаю свою бабушку, речь которой была насыщена пословицами, поговорками, прибаутками да побасенками.
Семья у нас была большая и дружная. Четырнадцать внуков каждый выходной выбирались из городской суеты в посёлок к деду с бабой. Дед для порядка ворчал себе в усы: «Будьте как дома, но не забывайте, что в гостях». А бабушка радостно восклицала, встречая нас: «Для дорогих гостей и ворота настежь».
Обедать садились все вместе. Дед, как всегда, во главе стола. Еда была простая: щи в чугунке да каша в горшочке. Но каким всё было вкусным! Ведь готовилась неприхотливая снедь с любовью и в русской печи. Запах свежеиспечённого каравая наполнял ароматом всю избу. Дед, как бы извиняясь за скромный обед, приговаривал: «Щи да каша – пища наша». Бабушка, усаживая нас за один стол, говорила: «Мы люди близки: поедим из одной миски. В тесноте, да не в обиде. Ешьте, дети, чем бог послал».
А какими замечательными были вечера! Мы все старались разместиться на печи, иногда ссорились, тогда дед сам начинал нас усаживать и укладывать. Приговаривал: «Дружный табун и волков не боится. И всем было б место, коли б не было тесно». Наступала тишина. Бабушка бралась за вязание и рассказывала сказки, загадывала нам загадки, напевала колыбельные песни.
Как давно это было, будто бы в другой жизни! Моя бабушка не имела образования, но разве можно её назвать безграмотной? Речь её состояла из разных жанров фольклора, которые она умело использовала, воспитывая нас. Незатейливые по содержанию и простые по форме, они оставили след в моей душе на всю жизнь. Крупицы народной мудрости не только доставляли нам, детям, ни с чем не сравнимое эстетическое наслаждение, но и воспитывали нас нравственно: мы учились быть чуткими и внимательными, добрыми и трудолюбивыми, заботливыми и ласковыми.
Прошли годы, изменилась жизнь. Теперь, мол, другие формы и методы воспитания. Поэтические произведения устного народного творчества постепенно исчезают из нашего речевого обихода. К сожалению, реже стали употребляться взрослыми приговорки, потешки, почти совсем не поются колыбельные песни. Почему? Ведь это целый мир – яркий, радостный, наполненный жизненной силой и красотой. Дети с живым интересом вглядываются в жизнь взрослых и охотно заимствуют их опыт, но перекраивают и перекрашивают приобретённое в соответствии со своим видением природы и человеческих отношений.
Выдающийся этнограф и фольклорист Георгий Семенович Виноградов писал: «У народа были и есть известные представления, взгляды на жизнь, на воспитание и обучение появляющихся новых поколений, цели и задачи воспитания и обучения их, известные средства и пути воздействия на юные поколения: колыбельные песни, пестушки (от пестовать – «нянчить, растить, воспитывать»), прибаутки, потешки, сказочки. Совокупность и взаимосвязь их и дают то, что следует назвать народной педагогикой, которая помогает детям понять окружающий мир».
Как же перенять и сохранить «исчезающее умение»? Самое лучшее, что мы можем сделать, – это запечатлеть в жизни уходящее живое поэтическое слово – во славу своих родителей и в надежде, что эта мудрость, которую свято берёг народ на протяжении веков, ещё пригодится потомкам, ещё послужит доброму делу воспитания души.