Раньше как было: ноги есть, руки есть, а если еще и голова есть – становись в строй и учись отдавать честь. Разговор у медицинской комиссии короткий. Не зря ведь ходит шутка насчет того, что самый добрый врач работает… в военкомате.
Годные – не годные
В мое время в армию брали всех подряд. Сейчас на это дело смотрят серьезно. Настолько серьезно, что кое у кого эта скрупулезность в практике медосмотров может вызвать состояние шока. Так, в одну из минувших призывных кампаний в Урае было вынесено 115 решений о предоставлении отсрочки юношам, среди которых 9,4% не годны для службы в армии по состоянию здоровья, 31,9% – обучающиеся с правом отсрочки. В итоге 28,6% весенних допризывников так и не довелось надеть пилотку или бескозырку. На службу, «подпоясавшись», отправились лишь чуть больше 60 человек. Из них только 29 парней, годных для службы, 32 – годные с «незначительными ограничениями»…. Хотел бы я знать, кто эти «ограничения» будет в армии учитывать?
По словам главного врача центральной городской больницы Урая Михаила Горбачева, результаты медицинского обследования юношей 15-16-летнего возраста показали, что у 450 осмотренных выявлено около 900 заболеваний, т.е. по два случая на человека. Особенно распространены болезни костно-мышечной системы (25-31%), глаз (20%), системы кровообращения (19%). Сами посудите: какие могут получиться из них защитники? Уже сегодня 295 из 450 обследованных – на больничной койке, а не на боевом посту. Я не поленился, порылся в Интернете. Относительно здоровья пополнения Российской армии Урай – это еще цветочки, ягодки – в мегаполисах, особенно в столице, можно сказать, под боком у Министерства обороны, где молодых людей, годных к воинской службе, почти нет.
Всех поймаем, всех привлечём
Надо служить в армии или не надо, вопрос решен Конституцией, поэтому обсуждать его нет смысла. Однако стоял и всегда будет ставиться вопрос об «уклонистах», особенно в наше время, когда можно запросто купить или продать атомную бомбу, забаррикадироваться с помощью взятки от чего и от кого угодно или просто затеряться в толпе людской, как пылинка. Даже в таком маленьком провинциальном городке, как Урай, по-прежнему остро стоит проблема розыска уклоняющихся от исполнения воинских обязанностей.
Чего уклонисты боятся? Я со многими из них говорил. Большинство (есть, правда, и подонки) готово за Россию жизнь положить. Они не хотят умереть от пыток и издевательств в армейской среде от отморозков, называющих себя «дедами». Может кто-нибудь, кроме гоголевского Собакевича, объяснить, почему в рядах Российской армии от преступлений насильственного характера ежегодно погибает около 400 человек? А сколько фактов не проходит в рапортах!
Если говорить об уголовной ответственности, то ст. 328 УК определяет сроки наказания, которые можно получить, пытаясь «убежать от армии», – до двух лет лишения свободы. Если привлечь к ответственности всех тех, кто жестоко, иной раз на глазах командиров, издевается над новобранцами, то кто же останется, чтобы защитить родное Отечество от происков врага?
Иди служить с собакой
Сейчас допризывнику разрешено выбирать место предстоящей службы. К примеру, в рядах Вооруженных сил продолжится формирование научных и спортивных рот. Два таких подразделения уже действуют. С поступлением нового призыва будут сформированы еще две научных роты, в которые намечается привлечь до 60 новобранцев, занимавшихся на гражданке соответствующей деятельностью. Если у призывника есть собака, обладающая поисковыми навыками да еще к тому же умеющая искать наркотики, ее хозяину, можно сказать, повезло. Никто из «стариков» в роте к нему не сунется. Более того, собаке будет выделено полное воинское содержание, включая специальный сухой паек.
Как известно, в армию призываются граждане в возрасте от 18 до 27 лет. Это уже вполне взрослые, зрелые люди. Службы, занимающиеся организацией призыва и сопровождения призывников к месту службы, часто жалуются, что родители некоторых ребят буквально ломятся провожать своих сынов, как в последний путь. Покупают билеты на поезда, самолеты, чтобы лететь или ехать где-то рядом. Можно, конечно, понять, сердце-то болит за родное чадо, но зачем уж через край? В моей семье было шесть братьев и три сестры. Всех шестерых призывали отдать долг Родине. Я после театрального института год расплачивался перед Отечеством, забивая костыли в шпалы на ВСЖД. Мы никогда никому ничего не задолжали, но шли «отдавать». Так положено. Мама не бежала нам вслед. Она только стояла у калитки и махала платочком. Этим же платочком она провожала братьев своих и братьев нашего отца на войну в 41-м. Ни один из них не вернулся. А мы, слава Богу, пришли живыми, здоровыми и возмужавшими. Старшие братья в парадных эполетах, в звании старших сержантов. А я в грязном бушлате с чужого плеча, зато с лычками ефрейтора. А еще – с чувством исполненного долга.
