В сентябре 1930 года ВЦИК и СНК РСФСР утвердили положение об устройстве малых народов Севера. Стержнем этого документа стала идея выделения хозяйственно-жизнеспособных территорий для образования национальных районов и округов на Крайнем Севере. Через месяц на карте Тюменской области появились очертания двух ныне автономных округов, ставших гордостью современной России.
Знаю, не совсем традиционный взгляд на вчерашний день вряд ли вызовет восторг проводников современной политики. Но стремление думать и размышлять не рассчитывает на аплодисменты. Пора, наверное, привыкнуть к непредсказуемости истории: вчера жила КПСС, сегодня живет ее частичка – КПРФ. Кто подхватит эстафетную палочку завтра – покажет время. Если уж берем на себя право выносить вердикт прошлому, то делать это надо по справедливости. Ошибки, перегибы, даже преступные деяния руководства КПСС вряд ли могут характеризовать всю многомиллионную армию коммунистов, которые искренне верили в идею и делали все ради воплощения своей мечты. Их оправдывает хотя бы то, что они видели цель и в большинстве своем сознательно жили ради нее. А главное – сумели сделать столько, сколько современным многочисленным партиям не удалось воплотить за десятилетия после распада СССР. Не собираюсь бросать спичку в пороховую бочку, я сошлюсь на мнение одного классика, который предлагает людям двигаться вперед только спиной, чтобы всегда видеть, что остается позади на их пути. И что же там?
По словам историков, в 30-е годы, сопровождаемые жестокими сталинскими репрессиями, массовым раскулачиванием крестьян и прочими «ошибками» руководства компартии, в Остяко-Вогульском и Ямальском округах стремительно рос авторитет партийных и советских организаций. Если в 1920 году в Березовской и Сургутской уездных организациях насчитывалось 309 членов и кандидатов партии, то уже к концу 1932 года в окружной партийной организации состояло на учете 912 коммунистов, в том числе 300 – из коренного населения. Уже на второй год работы окружной партийной организации удалось достигнуть первых успехов. К началу 1933 года было создано 155 колхозов и рыболовецких артелей, объединивших 4134 хозяйственных двора. Посевные площади составили к этому периоду 3700 гектаров. Не без трудностей, не без проблем и ошибок, но строили, создавали, организовывали, закладывали основу того хозяйственного потенциала, который мы имеем сегодня. Парткомы занимались конкретным делом! Я кучу современных газет перерыл, все искал хотя бы короткого сообщения о чем-то построенном, реально созданном по инициативе и непосредственном участии, скажем, КПРФ, ЛДПР или любой другой партии. Что-то изменить в реальной жизни пытается разве что только «Единая Россия». А в остальных фракциях парламента – тишина! Точнее, нет: шуму-то как раз хватает, споров и горячих речей на заседаниях Госдумы даже больше, чем надо. Дела не видно. «Мы, рядовые коммунисты, действительно вкалывали, засучив рукава, – говорили мне ветераны. – По политической части, может, и слабоваты были, зато мы видели, что секретарь партийной ячейки – не болтун, а настоящий хозяйственник. Именно это качество отличает наше поколение от сегодняшних политических говорунов». А ведь старички-то правы. Кто-кто, а они не понаслышке знают, в какой струе протекала жизнь окружной партийной организации. Нынешним либералам, демократам и прочим политическим деятелям, пожалуй, не помешало бы поучиться деловитости у старой гвардии. Окружком был далек от междоусобной борьбы за кресла в органах законодательной власти. Он занимался подготовкой национальных кадров, развитием сети социально-культурных и бытовых учреждений. Именно этой заботой партийные органы и парторганизации на местах все более завоевывали доверие людей. А поддержка, особенно коренному населению, была необходима, потому что власть Советов укреплялась в борьбе с проходимцами, казнокрадами, шаманами и прочими «врагами народа», коими сегодня, кстати сказать, в России хоть пруд пруди.
Всего за два года с момента образования округа смогли добиться головокружительных результатов. Не будем забывать, что парторганам, взявшим бразды правления практически во всех сферах жизни, начинать приходилось почти на голом месте. Не случайно В.И. Ленин, имея в виду Крайний Север, отмечал, что поднимающие эту дикую целину «…должны быть приспособлены к условиям докапиталистического общественного строя». Сегодня принято считать, что стартом развитию Югорского края послужило открытие здесь запасов нефти и газа. Увы, еще в 1924 году ВЦИК СССР в ряде своих постановлений давал довольно серьезную оценку возможностям этого региона. Мне удалось, изучая архивы, держать в руках один из таких документов. Он начинался так: «Учитывая ОГРОМНОЕ ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ СЕВЕРНЫХ ОКРАИН (выделено мной – А.Р.), с одной стороны, и катастрофическое положение племен, их населяющих, с другой, а также полную неорганизованность и оторванность туземной массы от советского строительства, надлежит…». То, что «надлежит», то есть требуется сделать, было исполнено в считанные годы. Охи и вздохи «первопроходцев», коими называют себя геологи и буровики, – это лишь плод воображения газетчиков 60-х, 70-х годов. Первооткрыватели приехали в Сибирь, которая смогла из патриархальщины и самой настоящей дикости перешагнуть через общепринятые формации и перейти к социализму одним махом. Почему-то никого не удивляет, что с приходом нефтяников деревни, поселки вдруг обрели статус городов. С кондачка за всю историю Руси это не делалось. Были и есть жесткие требования, которые никто не менял и, насколько я знаю, не меняет до сих пор. Разгадка проста: все тут было уже готово (или почти все), чтобы гости чувствовали себя относительно комфортно, т.е. не хуже, чем в тех краях, откуда они прибыли осваивать «дикий» Север. Клубы, магазины, бани, телефонная связь и пр. Делайте со мной, что хотите, но ведь все эти элементарные блага не с небес упали, их создавали люди, вдохновляющей силой которых служили члены КПСС, ошельмованные современностью. А ведь им надлежало трудное дело – не с трибун кричать, а перевести ханты и манси, ведущих кочевой и полукочевой образ жизни, на оседлость. Первые поселки бывших кочевников появились в Березовском районе. За опять же короткое время там вырос, например, поселок Теги. Новь наступала неудержимо. Государственные ассигнования на развитие экономики и культуры северной провинции увеличились с 1930 года почти в 30 раз и составили в 1940 году 25,5 миллиона рублей. Так повелось на Руси – добро оплачивается добром. Сегодня уже не государство содержит Тюменский Север, а он в значительной мере содержит его. Это стало тенденцией, у истоков которой стояли люди, которыми двигали убеждение и вера. Беда только в том, что они, вопреки совету классика, шли, устремляя взгляд вперед, туда, где пути неисповедимы, а не спиной… И еще. Может, потому, что я, родившийся намного позже тех времен, о которых попытался сейчас поведать, живу и помню о них, ведь я тоже был членом КПСС. Впрочем, почему «был»? Партбилет я до сих пор храню рядом с паспортом гражданина России. Только паспорт блеклого коричневого цвета, а партийный билет до сих пор не выцвел – был красным и остался красным. Цвет крови тоже остается у людей неизменным … Красным, т.е. правильным.
«Самое скверное качество человека состоит в том, что, освещая собою день сегодняшний, он незаслуженно бросает тень на день вчерашний».
Голсуорси.