Каких только экспонатов не бывало в Тюменском музее изобразительных искусств за 57 лет – странных, неожиданных, смелых, но, пожалуй, впервые нас приглашают посмотреть на… колбы с нефтью. Направленный свет рождает блики на стекле округлых сосудов, тьма внутри непроницаема и невозмутима – она надежно хранит тайну земных глубин, предоставляя ученым вести бесконечный спор о том, из чего и как рождается нефть.
Рядом – минералы из недр Полярного Урала. Юные посетители украдкой касаются бугристой поверхности образцов, а заведующая научно-консультационным отделом музея Людмила Овсянкина указывает на карту месторождений региона. Так, с геологии и географии, начинается художественно-историческая экспозиция “Нефть и газ. Этапы большого пути”…
Это страстный рассказ о людях, которых однажды выбрало время, – помните песню? Искусство всегда эмоционально, а сочетание взгляда художника с подлинными предметами эпохи, фотографиями, книгами, наградами, личными вещами, которые держали в руках знаменитые первопроходцы, создает особую атмосферу причастности к грандиозному делу и его вершителям. Вот они – глядят с масштабного полотна Виктора Овчарова “Первая нефть”. Геолог-первооткрыватель Фарман Салманов, по обычаю, моет руки в маслянистой жидкости, которую некогда называли черным золотом. Рядом на фоне тревожного неба стоят другие руководители отрасли, среди них – Юрий Эрвье, начальник Главтюменьгеологии. Сцена эта символическая. Выбор ракурса – взгляд чуть снизу, будто смотрящему не хватает роста встать вровень с героями – превращает нефтяников в могучих богатырей, самой природой наделенных силой взять у земли ее потаенные богатства, чтобы отдать людям.
Буровой мастер Семен Урусов, уроженец тюменской Гилевки, прославился тем, что добыл первую в Сибири промышленную нефть. Случилось это на Шаимском месторождении в 1960 году. Его бригада ежегодно добивалась самой высокой в стране скорости проходки в разведочном бурении. Не отставала и бригада Николая Мелик-Карамова. Сын бакинского нефтяника в 1949 году пробурил первую скважину на Тюменском Севере. Оба мастера были Героями Социалистического Труда, лауреатами Ленинской премии, орденоносцами – соперниками по соцсоревнованию и соратниками по освоению тюменских недр. На выставке они показаны рядом.
Портрет Мелик-Карамова Овчаров написал с натуры. Тюменские художники не раз отправлялись на Север, чтобы своими глазами увидеть этот суровый край, кожей прочувствовать все тяготы жизни нефтедобытчиков. Бывал на месторождениях и график Евстафий Кобелев. Карабкался на буровые по обледенелым лестницам, в пятидесятиградусный мороз делал зарисовки, трясся в крытом брезентом грузовике, спал в вагончике, который за ночь выстывал так, что одеяло примерзало к стене... Он создал портрет Урусова в своей любимой технике – линогравюры. А скульптор Валентин Белов воплотил образ бурового мастера в кованой бронзе.
Белов изваял целую серию портретов выдающихся нефтяников и газовиков. Среди них и легендарный глава Главтюменнефтегаза Виктор Муравленко, и своевольный, азартный Салманов. Говорят, в 1963 году с Усть-Балыкского месторождения он отправил Хрущеву телеграмму: “Я нашел нефть. Вот так. Салманов”. Художники изображали геолога с удовольствием. Уж очень колоритная личность!
Таких, как Салманов и Муравленко, можно сравнить с полководцами, которые вели свои войска в битву против стужи, болот, неустроенности, но брали нефтегазовые бастионы рядовые северного фронта, простые труженики, съезжавшиеся в Тюменскую область со всей страны… Художник Гидонас Барилкис посвятил свою картину “На ударную комсомольскую” бойцам стройотрядов. Молодые, полные сил, они ждут своего рейса в аэропорту. Сейчас объявят посадку, и зеленое море тайги под крылом споет им о тумане, о романтике ночных костров, о звездах в бескрайнем небе. Грязь, гнус, ломота в мышцах – все это будет потом. И будет “Весна на буровой” – когда распустятся первые цветы, и скупое приполярное солнце ласково коснется щек, и девчонке в сапожищах и рабочих штанах захочется улыбаться без причины. Таким увидел нефтяной Север Владимир Янке.
И будет обеденный перерыв, и на скамьи вокруг стола усядутся загорелые парни, рядом будут вертеться собаки, дожидаясь угощения, а девушка на крыльце вагончика-столовой залюбуется ими вместе с москвичкой Валентиной Ивановой. В 70-е годы художница побывала на Севере в составе большого творческого десанта. Потом состоялась выставка “Москва – Тюмень”, на которой наши и столичные художники показали свое видение индустриального взрыва на древней земле. Апофеозом той выставки – и нынешней тоже – Людмила Овсянкина называет картину Янке “Разбуженная тайга”.
Производственный процесс вторгся на выставку буровыми сверлами, срезами труб. Действующая модель нефтяной качалки легко поместилась в экспозиционном зале. Правда, запустить ее не удалось – не хватило электричества.
Выставку дополняет небольшая краеведческая экспозиция к 100-летию Александра Протозанова, возглавлявшего Тюменский обком и облисполком в самые горячие годы. Родился Александр Константинович на Украине, рассказывает старший научный сотрудник музейного комплекса Владимир Карпухин, куратор мини-выставки. Общественной работой увлекся еще в школе. А когда в 1934 году поступил в Московский институт цветных металлов и золота, развернулся в полную силу – стал профоргом факультета, секретарем институтского комитета комсомола. Активного студента позвали сначала в райком комсомола, затем в горком. В 1939 году Протозанов вступил в ВКП (б), а в ноябре 1941-го получил первое партийное назначение – на Алтай.
Началась беспокойная жизнь. Протозанова бросали с востока на запад и опять на восток: в 1944 году – Белоруссия, наводненная оуновскими боевиками, в 1948-м – Москва, работа в ЦК, в 1952-м – Удмуртия… Наконец в январе 1958 года опытный партиец приехал в Тюмень, чтобы занять должность секретаря обкома КПСС. Население города – 100 тысяч человек, дорог, почитай что, нет, промышленность развита плохо, сельское хозяйство слабое… А зов нефтеносного Севера уже звучал! “Одно из главных достижений Протозанова на первом этапе – подчинение Тюмени всех геологоразведочных работ, – рассказывает Карпухин. – В то время поиском нефти на юге области руководила Тюмень, а северная территория находилась в ведении Новосибирского геологического комитета. Понятно, что геологам такая ситуация не нравилась. И Протозанов по партийным каналам добился, чтобы Тюменское геологическое управление стало мощным центром, который объединил всех геологов”.
В 1960 году Александр Константинович стал председателем облисполкома. В 1962-м наверху придумали сделать из одного обкома два – промышленный и сельскохозяйственный. Промышленный возглавил Протозанов. Через два года обкомы опять слили в один, Протозанов стал вторым секретарем. Несмотря на должностную чехарду, за несколько лет он успел многое. Во-первых, занялся строительством. На селе один за другим росли зерносклады, птичники, коровники, свинарники, перерабатывающие предприятия, шла массовая электрификация. Тянулись на Север ветки железных дорог, навстречу им ползли трубопроводы. В городах открывались новые заводы и фабрики, возводились современные производственные корпуса. Знаменитый некогда завод медоборудования своим рождением обязан именно Протозанову. Как и два тюменских вуза – индустриальный и медицинский. В 1969 году его опять перевели – в Восточно-Казахстанскую область первым секретарем обкома. В конце 80-х, выйдя на пенсию, он стал советником при Совмине РСФСР. Потом времена изменились… А Протозанов остался прежним. После роспуска КПСС он вступил в КПРФ и в 2006 году умер, как жил, убежденным коммунистом.
Суровые годы, суровые люди, суровое искусство. Жаль, таких картин теперь не пишут, сокрушались гости выставки. И это не просто ностальгия. Сегодня произведения, отразившие энергию общественного подъема 1960-х, героику трудовых будней, образы сильных, целеустремленных профессионалов, желанны на торжествах в честь заслуженных деятелей ТЭК и в офисах нефтяных компаний. Известный тюменский краевед Александр Петрушин убежден: в будущем эти произведения будут иметь большую ценность. А познакомиться с ними можно до 24 сентября.