Двадцатые годы прошлого столетия называют голодными (общеизвестно, какую трагедию пережило население Поволжья), а еще – периодом НЭПа. Россия после чудовищной Гражданской войны пыталась поставить экономику на «новые рельсы».
Тюменский чугунолитейный завод «Механик» (бывший Машарова), самый крупный из металлообрабатывающих предприятий губернии, в 1920 году производил продукции лишь 9,2% от довоенной. Из-за отсутствия сырья прекратили работу деревообрабатывающие и кожевенные заводы. Предприимчивые люди, пользуясь моментом, растаскивали оборудование.
Опираясь на помощь чекистов, продовольственные отряды отбирали у селян запасы продуктов. Недовольство политикой властей, голод вызвали восстание крестьян в Ишимском уезде. Газета «Трудовой набат» от 25 марта 1922 года сообщает: «В Тюмени в настоящее время насчитывается до 800 голодающих семейств… В 11 волостях уезда голодает 66 деревень с населением 19 992 человека, из которых 9 252 человека – дети. Часть этого населения имеет запас картофеля, лебеды, моха и гнилушек на один или полтора месяца, часть питается уже мясом собак, сорок, ворон и другими птицами и зверями, ранее не употреблявшимися в пищу, и даже…падалью.
Сколько же дали голодным, полуголодным тюменские рабочие и служащие за это время хлебных продуктов? 887 пудов, т.е. чуть втрое больше, чем все 18 волостей Тюменского уезда». Выходит, как бы самому ни было тяжко, а ремешок на рубахе потуже подтяни и поделись по-следним. Тюменцы помогали не только своим землякам и голодающим Поволжья, но и зарубежным пролетариям. В 1922 году члены профсоюза пищевиков приняли решение отчислить 1% месячного заработка бастующим рабочим табачной промышленности Болгарии.
В эти тяжелые 20-е годы большевистская власть объявляет новую экономическую политику (НЭП), которая должна вывести страну из кризиса. Предприятия, уже перешедшие в руки государства, передавались в аренду частным предпринимателям или кооперативам. Образовывались различные товарищества и частные предприятия.
В областном госархиве сохранились бухгалтерские отчеты и анкетные листы артелей 20-х годов, что работали в Тюменской губернии. Картина рисуется такая. Артели большей своей частью были небольшими, трудилось в них от 7 до 30 человек, а то и меньше. В 1921-1922 годах из-за нехватки сырья продолжалось сокращение промышленного производства. На крупных предприятиях падала производительность труда, зарплата составляла примерно 25% от прожиточного минимума, а зачастую и вообще не выдавалась. В губернии росло число безработных, особенно было много их в Тюмени. Созданные биржи труда, к сожалению, не могли помочь всем обратившимся. Часть безработных устраивалась в артели и мастерские.
Что в них изготовлялось? Можно сказать, все, что угодно. Товарищество «Прогресс» выпускало фруктовую воду. Производительность – 80 ведер в месяц. Подённая плата работнику составляла 20 тысяч рублей и более. Сладкий напиток готовили не из натуральных продуктов, а из концентратов: сахарина, лимонной кислоты, кипяченой воды. Товарищество имело два аппарата для выработки сладкого продукта, который без остатка сбывало.
«Первая тюменская кустарная трудовая артель по выработке сельскохозяйственных машин и орудий» (такое длинное у нее название) в месяц изготавливала от 100 до 200 сох. Сохи продавали по 600 рублей за штуку, плуг – по 1100. Трудились в артели 11 мужчин и одна женщина. В день зарабатывали от 50 до 80 рублей. Изготовляли бы больше, если бы не трудности с доставкой чугунного литья, углового железа и лемешной стали.
Кустарно-трудовая артель «Крестьянская обувь» шила бахилы, бродни, чирки, рукавицы. Было несколько частных сапожных мастерских, и даже работала артель с необычным названием «Шпильковый бахил», в которой делали эти самые шпильки. «Сундучники» за месяц сколачивали по 150 деревянных сундуков. Наибольшей производительности в 1921 году достигла артель «Пекарь» – выпекла 360 пудов хлеба.
Муку мололи в артели «Фермер» у Семенова Сергея Васильевича. Он зарегистрировался в губкустпроме как кустарь-одиночка. Имел электрический двигатель. Чтобы «Фермер» сильно не разбогател, за аренду с него взимали 300 тысяч в месяц.
По 30-40 шапок или фуражек из меховой мануфактуры шили Санин Павел Прокопьевич и его супруга в своей картузно-шапочной мастерской. А в мастерской Родионова делали деревянные игрушки. Артель «Север» ловила рыбу. Товарищество «Токарь» изготовляло токарно-колодочные изделия из дерева. Еще один «Прогресс» варил мыло. «Сыромять», «Мостовье», «Сафьян» и другие занимались выделкой различных кож. (Именно этим промыслом славилась в 19-м столетии Сибирь). «Посудник» выпускал железную посуду. Существовала артель извозчиков «Хомут». В день зарабатывали извозчики очень даже неплохо – 390-400 рублей. В деревне Ермолинской Липчинской волости артель занималась выработкой смолы, дегтя, угля, колес. А в Кулаковской трудовой артели трудились аж 63 человека.
О направленности тогдашних ТОО говорят сами названия. Но не всегда. Чем занималось, например, мелкое предприятие «Гамбург»? Выделкой кожи. И у «Юфти» тот же промысел. Кстати, ее финансировал государственный банк, выдав немаленькую сумму – 79 млн рублей. В уставах ТОО сказано: «Трудовая артель есть добровольный союз трудящихся кустарей для совместной работы. Она действует в полном согласии с советским правительством за укрепление прав трудящихся и уничтожение эксплуатации. Наемный труд в артелях допускается только в исключительных случаях для незаменимых специалистов». На 1921 год в Тюмени работала 51 артель. Это немало. Сырье частники покупали на базаре и там же сбывали свои товары и продукты.
Нэповские артели, казалось бы, остались в прошлом. Но в конце 80-х в стране вновь дали свободу частникам. В Тюмени, например, было создано множество мелких кооперативов, которые изготовляли обувь, шили одежду, но только продукция их зачастую была плохого качества.
Сейчас почти все предприятия, поменяв форму собственности, превратились в различного рода ООО. Государственного сектора в экономике страны – менее 10 процентов.
