В июне этого года исполнилось 125 лет со дня рождения русской поэтессы Анны Андреевны Ахматовой (1889–1966). Без нее невозможно представить Серебряный век отечественной литературы. А еще это человек, для которого высшим духовным и поэтическим авторитетом всегда был Пушкин. К его образу она обращалась на протяжении всей своей творческой жизни.
Сюжетная основа раннего стихотворения Анны Ахматовой – лирическое воспоминание о молодом Пушкине. Оно вошло в цикл «в Царском Селе».
«Смуглый отрок бродил по аллеям,
У озерных грустил берегов,
И столетие мы лелеем
Еле слышный шелест шагов.
Иглы сосен густо и колко
Устилают низкие пни…
Здесь лежала его треуголка
И растрепанный том Парни».
Стихотворение о Пушкине, но Пушкин ни разу не называется ни в самом стихотворении, ни в заглавии, а дается лишь через несколько значащих деталей: смуглый, отрок, столетие, треуголка, Парни (французский поэт-вольнодумец). Эти слова отсылают к конкретным вещам и понятиям и воссоздают образ Пушкина. Их роль не только номинативная, но и ассоциативно-психологическая. Так, прилагательное смуглый помимо конкретного словарного значения (цвет лица, кожи) приобретает смысл, противоположный тем смысловым оттенкам слова бледный, которые были свойственны романтической символике цвета: романтический герой – это «юноша бледный со взором горящим». Смуглый становится цветом земной, реалистической поэзии. Кстати, свою Музу Ахматова тоже называет смуглой.
В воспоминаниях лицейских друзей поэта Саша Пушкин – смешливый, озорной мальчишка. И в посланиях 1815 года он воспевает радость, вино, веселье. А у Ахматовой «отрок бродил… грустил», что не свойственно юному Пушкину. Грустить, задумываться серьезно он стал в более позднем возрасте. Так Пушкин предстает одновременно и как отрок, и как зрелый муж.
Две последние строки («Здесь лежала его треуголка/ И растрепанный том Парни») также подтверждают эту мысль. Лицеисты, как известно, носили треугольные шляпы в первые годы обучения в лицее. Поэзией же Парни Пушкин увлекся гораздо позже, примерно в 17-18 лет.
Двуплановость отдельного слова поддерживается и временной двуплановостью стихотворения в целом. Начиная с третьей строки, повествование переносится во временной план настоящего. Седьмая и восьмая строки вновь даны в прошедшем, но это особое прошедшее, как бы спроецированное на настоящее время. Временной сдвиг – прием, чрезвычайно характерный для Ахматовой, – здесь своеобразен: строки, отнесенные к прошедшему (бродил, грустил, лежала) опоясывают строки, отнесенные к настоящему (лелеем, устилают). При этом границы строф и временных пластов не совпадают. Прошлое как бы раздвинуто и продлено настоящим, что делает стихотворение не столько воспоминанием, сколько приобщением к прошлому, его продолжением в современности. Временные планы не противопоставлены, а уравнены, уравновешены. Перекрестная рифма усиливает «связь времен» (рифмуются слова разных временных плоскостей: 1-3, 2-4, 5-7, 6-8), при этом рифма аллеям – лелеем приобретает особую смысловую значимость.
Часть слов оказывается связанной сразу с двумя временными плоскостями. «Еле слышный» в плане прошедшего времени имеет прямое значение (воспринимаемое на слух), в плане настоящего – переносное (удерживаемое в памяти).
Стихотворение пронизано любовью к первому поэту России. Ахматова видит, слышит его даже сто лет спустя: «Здесь лежала его треуголка…» «И столетие мы лелеем»… Стихотворение написано в 1911 году. Ровно сто лет назад Пушкина привезли в Царское Село для поступления в Царскосельский лицей. Интересная деталь: глагол лелеять, по наблюдениям пушкинистов, больше не встречается ни в одном стихотворении Ахматовой. Она употребила его только по отношению к Пушкину. Лелеять можно лишь самое дорогое…
Наречия густо и колко, передавая цельность и нерасчлененность восприятия, сочетаются между собой и выступают в роли определения не только к глаголу, но и к существительному. Густо соотносится с иглы и устилают, колко – больше с иглы, чем с глаголом устилают, с которым оно образует необычное сочетание, выпадающее из плана настоящего времени. Колко вступает в ассоциативную связь со словами бродил, шагов.
Определение растрепанный характеризует не просто внешний вид книги, но и дает внутреннюю характеристику: зачитанный, любимый Пушкиным.
Основную нагрузку в тексте, таким образом, несут определения: смуглый, еле слышный, растрепанный, колко, густо. Каждое из них характеризует предмет или действие с двух сторон: внешний признак (воспринимаемый органами чувств) и внутренний (эмоциональный).
Смысловой насыщенности слова способствует и звуковая организация стиха, при которой звук не затемняет смысл, а усиливает, выделяет его. Осенний пейзаж, созданный фонетическими средствами (еле слы-ш-ный ш-елест) ша-гов), имеет не только «реальное» значение времени года, но и вызывает ассоциации, связанные с творчеством. Именно осенью Пушкину хорошо и много писалось. «Доношу тебе, моему владельцу, что нынешняя осень была детородна», – сообщает он А.А. Дельвигу в ноябре 1830 года.
Ударный звуковой комплекс слова смуглый пронизывает все стихотворение, повторяясь то полностью, то частично: смуглый – грустил – лелеем – густо и колко – устилают – треуголка. Он затихает лишь дважды: к концу четвертой строки, где выделен мотив осени, и в конечной, обрывающей стихотворение строке.
Ритмически выделено и другое важное в смысловом отношении слово – столетие. Его ударный слог повторяется в словах аллеям, шелест, а вместе с примыкающим к нему безударным союзом «и» оно становится очень «длинным»: на пять слогов – один ударный. Слово обозначает и реальные 100 лет (1811–1911), и бесконечное количество лет – вечность.
Стихотворение Ахматовой, на первый взгляд отличающееся неброскостью словесного материала, отсутствием собственно стилистических приемов (сравнений, метафор и т.д.), оказывается глубоко насыщенным, экспрессивным. Восемь строчек! Но они вмещают в себя почти всю жизнь Пушкина: Пушкин – отрок, Пушкин – юноша, Пушкин – в зените славы. Пушкин – это «наше все».