Каждый раз, посещая на Ваганьковском кладбище могилы знаменитых людей, захожу «попроведовать» и мужественного отчаянного человека Фёдора Толстого, прозванного Американцем. Рисковой и роковой была судьба Фёдора Ивановича. Ему и место на этом погосте досталось на участке с роковым номером 13.
Пожалуй, российский просвещенный свет того времени и царская семья не видели еще такого авантюриста, который своими выходками удивлял и привлекал внимание всех.
Страсть к приключениям, похоже, в роду Толстых передавалась по крови. Родоначальником рода был любитель интриг Петр Андреевич Толстой. Он достиг высоких должностей при Петре I, получил титул графа и нажил себе большое состояние. Но после смерти императора за участие в суде над Алексеем Петровичем и свержении Меншикова был лишен титула, всех чинов и состояния и сослан в Соловки.
Родовая страсть к бурной жизни особенно проявилась в Федоре. Это был «человек необыкновенный, преступный и привлекательный», так о нем выразился его двоюродный племянник Лев Толстой.
Отец Федора Иван Андреевич считался бедным графом. У него родились семеро детей: Мария, Вера, Александра, Екатерина, Федор, Петр, Януарий. Все они были красивыми, очаровательными (выдающиеся художники писали их портреты; самый известный нам портрет – М.И. Лопухиной кисти Владимира Боровиковского), получили хорошее образование.
Фёдор с детства обладал незаурядной физической силой, выносливостью и ловкостью, что создавало хорошие предпосылки для успешной военной карьеры. И в то же время он уже вел себя непредсказуемо. В кадетском корпусе в совершенстве освоил стрельбу и фехтование. По окончании школы поступил на службу в элитный Преображенский полк. Сослуживцы, среди прочих – известный позже литературный критик Фаддей Булгарин, описывали Толстого как отличного стрелка и храброго бойца. В возрасте 17 лет он в первый раз дрался на дуэли с офицером, отчитавшим его за нарушение дисциплины.
В 1803 году Толстого, с целью уберечь от очередного наказания за дуэль, друзья устраивают в команду корабля «Надежда», отправлявшегося в первое под российским флагом кругосветное плавание под командованием адмирала Федора Крузенштерна. Как это удалось Федору, не имевшему никакого отношения к флоту?
Марья Каменская, дочь его двоюродного брата, оставила много воспоминаний, в которых находим: Толстой «выдал себя за своего двоюродного брата-тёзку, который числился в составе экипажа, но не желал плыть, так как страдал морской болезнью».
Корабль «Надежда», а также следующий за ним шлюп «Нева» отплыли из Кронштадта. Кроме исследовательских целей, экспедиция должна была помочь установлению дипломатических и экономических связей России с Японией, для чего в состав команды входила большая дипломатическая делегация. Толстой числился в ней.
На борту «Надежды» поведение его, не обременённого служебными обязанностями, было зловредным. Он провоцировал ссоры между членами команды и его с другими пассажирами.
Каменская писала: «Старичок корабельный священник был слаб на вино. Федор Иванович напоил его до сложения риз и, когда священник, как мертвый, лежал на палубе, припечатал его бороду сургучом к полу казенной печатью, украденной у Крузенштерна. Припечатал и сидел над ним; а когда священник проснулся и хотел приподняться, Федор Иванович крикнул: «Лежи, не смей! Видишь, казенная печать!». Пришлось бороду подстричь под самый подбородок».
«На корабле был ловкий, умный и переимчивый орангутанг (обезьяна, которую подарили Толстому папуасы. – Прим. автора). Раз, когда Крузенштерн отплыл на катере куда-то на берег, Толстой затащил орангутанга в его каюту, открыл тетради с записками, положил их на стол, сверху положил лист чистой бумаги и на глазах обезьяны стал марать и поливать чернилами белый лист... Обезьяна внимательно смотрела. Тогда Федор Иванович снял с записок замазанный лист, положил его себе в карман и вышел из каюты. Орангутанг, оставшись один, так усердно стал подражать Федору Ивановичу, что уничтожил все записи Крузенштерна. За это Крузенштерн высадил Толстого на какой-то малоизвестный остров и сейчас же отплыл. Судя по рассказам Федора Ивановича, он и на острове продолжал бедокурить, живя с дикарями, пока какой-то благодетельный корабль не подобрал его, татуированного с головы до ног».
По другим данным, терпение доброго адмирала «лопнуло» позднее. Крузенштерн высадил ненавистного пассажира во время остановки «Надежды» на Камчатке.
Упомянутый орангутанг, которого вместе с Толстым высадили на сушу и дальнейшая судьба которого неизвестна, дал впоследствии повод многочисленным сплетням в дворянских кругах. Согласно одним из них, Толстой во время своего пребывания на Камчатке с обезьяной сожительствовал, а согласно другим – съел её.
Как бы то ни было, возвращение Толстого в европейскую Россию через Дальний Восток, Сибирь, Урал и Поволжье, вероятно, было полно приключений.
Сразу по прибытии в Петербург его ожидали новые неприятности: у городской заставы он был арестован. Указом Александра I ему был запрещён въезд в столицу. Из элитного Преображенского полка он был отправлен на службу в малоизвестную крепость Нейшлот. Лишь дружба с князем Михаилом Долгоруковым помогла графу устроиться к нему адъютантом во время начавшейся русско-шведской войны. Толстой активно участвовал в боях, в том числе в битве под Иденсальми, в которой Долгоруков погиб. Рискуя жизнью, Толстой возглавил разведывательный отряд при операции на берегу Ботнического залива, благодаря чему корпус Барклая-де-Толли без потерь перешел по льду залива и занял город Умео. Эти подвиги реабилитировали Толстого, ему было разрешено вновь служить в Преображенском полку.
Но уже несколько месяцев спустя Толстой вновь дрался на дуэлях. В первой из них смертельно ранил капитана, которого сам же спровоцировал, распространяя грязные сплетни о его сестре. Через несколько дней последовал поединок с молодым прапорщиком Нарышкиным, который утверждал, что Толстой обманул его в карточной игре; Нарышкин тоже был убит. Толстой был заключён в Выборгскую крепость. Менее чем через год снова пошёл на войну – добровольцем на оборону Москвы. Участвовал в Бородинском сражении, был тяжело ранен в ногу. Награжден орденом Святого Георгия 4-й степени и получил чин полковника.
По окончании войны уволился из армии и поселился в Москве. Регулярно принимал участие в дворянских собраниях и балах, сам организовывал приёмы. Очень любил играть в карты и участвовать в дуэлях.
Один из самых известных эпизодов – отношения с Александром Пушкиным. Ссора между ними началась после того как Пушкин в 1820 году за свои стихи впал в немилость и был сослан в Екатеринослав, затем – на Кавказ. В это время Толстой распространил в Москве слух, будто Пушкина перед ссылкой выпороли в охранном отделении. Узнав об этой сплетне, Пушкин был настолько оскорблён, что поклялся вызвать обидчика на дуэль сразу же по возвращении из ссылки.
…Только другу Пушкина Сергею Соболевскому удалось примирить поэта с Толстым. Впоследствии они даже подружились.
Авантюрист не мог обходиться без общения с такими же, как он, «отчаянными и дерзкими». Не удивительно, что женой его стала танцовщица, гадалка, настоящая цыганка Авдотья Тугаева.
После проигрыша большой суммы в Английском клубе имя Толстого должны были записать на чёрную доску. Такого позора он не хотел пережить и решил застрелиться. Жена узнала, сколько нужно было денег, и на другое утро привезла ему потребную сумму. Тогда Федор Иванович расчувствовался и обвенчался со своей цыганкой. Тугаева родила двенадцать детей, однако зрелого возраста достигла лишь дочь Прасковья. Старшая, Сарра, обладавшая поэтическим даром, но очень болезненная и психически неуравновешенная, умерла в 17 лет от чахотки. Все остальные дети родились мёртвыми или умерли в младенческом возрасте.
Толстой тяжело переживал их смерть, особенно Сарры. Считал это Божьей карой за убийство одиннадцати человек на дуэлях (он аккуратно записывал их имена в свой синодик). По мере того как умирали дети, он вычеркивал из списка по одному из убитых и ставил сбоку слово «квит». Когда же у него умер одиннадцатый ребёнок (Сарра), он вычеркнул последнее имя убитого им и сказал: «Ну, слава Богу, хоть мой курчавый цыганёночек будет жив». Толстой больше не дрался на дуэлях и в карты играл изредка. Всё чаще молился, пытаясь искупить грехи молодости. Иногда ездил за границу на воды. Авдотья пережила его на пятнадцать лет и погибла насильственной смертью в 1861 году, её зарезал собственный повар…
