Кормилицы

Когда середочка сыта, тогда и кончики играют

Как минимум два десятилетия нефтяная отрасль подпитывает бюджет страны. В то же время мало кто задумывается над тем, что и нефтяники не святым духом сыты. Их тоже надо кормить.

У кого-то на всю жизнь залегла в памяти первая любовь и еще что-то первое, а я не могу забыть свои бесчисленные командировки на трассу нефтепровода Сургут – Полоцк. Скажу честно: не было в этих поездках никакой романтики. Были грязь, нудные дожди, комары (будь они неладны), сальные анекдоты в бараке и непроходящая тупая усталость. Да, чуть не забыл самое главное: были молодые, рослые, крепкие ребята в замасленных робах, которые никому ни на что не жаловались, не брились, не читали газет, громко матерились и всегда страшно хотели есть. Не скрою, мне нравилось быть таким, как они. И я был таким, поэтому меня считали за своего парня.

Первым делом, вспомнив, что я все-таки газетчик, меня учили никогда не писать, что передвижные колонны (в обычном понимании – бригады, а здесь именно колонны) строят нефтепровод – его тянут. Незначительная вроде деталь, а со смыслом, с прямым намеком на то, что, когда «тянешь», не о любви думаешь, а о том, как бы поскорее уложить эту проклятую трубу в траншею, заварить стыки, не угодить в лапы медведю и доползти до столовой. Вот так!

Мало кто сегодня может похвастаться, что прошел через трассу и знает ее не по газетным передовицам, а изнутри, со всеми ее обычаями, нравами и суровыми порядками. Раньше во всех СМИ принято было трещать насчет того, что, дескать, в первых рядах на важнейшие стройки пятилетки идут коммунисты, которые всем подают пример и вдохновляют беспартийных товарищей на великие свершения. Мужики приехали сюда не по идейным мотивам, а чтоб хорошо заработать, хотя, черт его знает, может, в этом тоже кроется своего рода идейная убежденность. Никто там никого не вдохновлял. Не глупо ли призывать к ударному труду закоренелых сварщиков, механизаторов, монтажников, изолировщиков, для которых эта стальная нитка не первая, и которые успели пройти и огни, и воды, и трубы. О героизме членов партии я, по правде говоря, ничего не слышал, а вот о том, что хорошая чашка добрых, наваристых щей после тяжелого, промозглого дня на трассе – это, скажу я вам, было круче всякого пламенного лозунга или призыва.

На 101-м километре болотистого Кондинского района значилась одна столовая. Точки общепита ведь разные бывают. Например, всем нам привычные: много столов, крытых белой скатертью, серебряные ложки, пространное меню, девицы-официантки в кружевных передничках и при пышных бюстах, ну и т.д. А еще бывают (были) столовые на трассе в виде тесного вагончика, в котором только два стола под вышарканной до дыр клеенкой. Один для голодных, другой, в углу, для говяжьей туши. Краснощекая повариха в фуфайке, чертыхаясь, рубит топором куски мяса. Красные крошки веером разлетаются вокруг. Никто на это внимания не обращает.

Парни обедают, не снимая шапки и бушлата. Вообще-то это в ресторане обедают, а здесь принято говорить несколько своеобразно – «хавают». Конечно, не очень культурное слово, но что поделаешь – так говорят. В вагончике терпко пахнет бесплатным чесноком, дымом и мазутом. За фанерной перегородкой доходят в громадном котле щи, и все та же круглолицая повариха со свекольными щеками деловито помешивает в нем крупным половником. За смену тете Нюре надо накормить около двухсот мужиков, которые постоянно заглядывают в окошко и торопят разомлевших за столом собратьев.

Сейчас я, наверное, рискну сказать, что «передний край борьбы за нефть» по традиции приноровился тянуть одеяло славы только на себя. При этом легким движением торса выталкивал из-под этого одеяла всех тех, кто устраивал добытчикам теплую постельку, усыпанную звездами Героя Социалистического Труда и Государственными премиями. Я имею в виду медиков, пожарных, уборщиц, работников культуры, наконец, сторожей, журналистов и тружениц общепита. Вы только подумайте, что бы представлял собой «передний край» без тружеников тыла? Родившись почти в один день с «Урайнефтегазом», управление общественного питания до сих пор держится в тени. У него менялись вывески, а суть оставалась одна – вкусно и вовремя накормить людей, причем в условиях, далеких от цивилизации.

Вот что рассказывала мне однажды начальник управления общепита Галина Кириченко: «В далекие 60-е годы на долю наших ветеранов выпало немало испытаний. Первые обеды для изыскателей готовили на кострах, в полевых печах, потом появились первые пункты горячего питания – небольшие деревянные строения, вагончики. Печи топили дровами, вода была привозная, таскали ее в столовую ведрами и заполняли бочки по три раза в день. Продукты доставлялись вертолетами. Никаких холодильников и овощехранилищ, конечно, не было. Зарядит ненастье – хоть волком вой. Вертолетов нет, машин – тоже, дороги-то раскисли. А людей кормить надо. Вот и готовили еду из того, что оставалось в сусеках. В ход шли консервы, хлеб в полевых условиях пекли сами. И ни сна тебе, ни отдыха».

За долгие годы службы в газете мне пришлось сотни раз бывать в вахтовых поселках нефтяников, на нефтепроводных трассах и самых отдаленных объектах, куда не только вертолеты не могли долететь, даже лось боялся пройти. Вот почему не понаслышке знаю, насколько нелегка доля поварих-кормилиц. Конечно, сегодняшние условия нельзя сравнить с теми, когда на Шаиме все только начиналось. Сейчас система общественного питания отлажена и, можно сказать, постоянно находится в боевой готовности. Нефтяники круглосуточно обеспечены горячим питанием непосредственно на местах производства. Недорого, вкусно, и культура обслуживания почти как в ресторанах Лондона или Парижа, только без музыки и шампанского. А еще никто не говорит, что, дескать, «кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста!».

Раньше мне особенно нравилось ездить в командировку на Тетеревское месторождение. Это сегодня «на передний край борьбы…» журналиста силком не загонишь – упал престиж нефтянки, покрылись плесенью звезды героев. Куда более злободневно писать о вреде курения или о политиках-казнокрадах, чем о мужиках, вкалывающих по чести и совести. Так вот, там, в вахтовом поселке на Тетерево, замечательная столовая. Жителям города ничего подобного даже не снилось. Чисто, вкусно, приветливо. А ведь Тетерево – это тебе не Рио-де-Жанейро, там тайга кругом, болота. Тех, кто хорошо работает, надо хорошо кормить. Это, пожалуй, единственный закон, за который я готов голосовать обеими руками. А в здании городской администрации в Урае, говорят, столовую-то закрыли…

Тот, кто знает толк в хорошей еде, наверное, знает и своих кормилиц. Ей-богу, я бы на вечную Доску почета занес имена Надежды Павловны Четвериковой, Нины Михайловны Атлановой, Галины Геннадьевны Саттаровой. Мне посчастливилось наблюдать за ними, когда они чудодействовали на кухне. Любо-дорого смотреть! Я и сам, бывает, кручусь иногда возле плиты, даже в стряпне кое-что понимаю, но так, как управляются с делом профессиональные поварихи, мне, видно, научиться не дано. Тут надо иметь природный талант и колоссальную выдержку. А еще надо несколько лет поработать на полевой кухне, в почти фронтовых условиях. У них, например, я научился чистить картофельный клубень величиною с громадный мужской кулак за семь секунд.

Что удивительно, поварихи не только денно и нощно крутятся на кухне, они еще и удивительные певуньи. Помню, уговорили их поехать на какой-то фестиваль в Ханты-Мансийск, так они там такого жару-пару дали, что жюри, даже не обсуждая, отдало им призовое место. Кажется, кто-то из поварих на трассе обронил однажды такую фразу: дескать, когда середочка сыта, тогда и кончики играют. Хорошо подмечено, не так ли?

Чашка добрых, наваристых щей после тяжелого, промозглого дня на трассе – это, скажу я вам, круче было всякого пламенного лозунга или призыва.


10833