В музее “Дом Машарова” открылась выставка “Пластинки крутится диск”: в тесном зальчике чудесным образом уместилась вся история грамзаписи от старинного полифона до проигрывателей и грампластинок 80-х годов прошлого века.
Говорят, у привередливых меломанов пластинки снова входят в моду, ибо в наши дни, когда музыку с легкостью добывают в Интернете, для истого коллекционера ценность обретает не песня или мелодия сама по себе, а ее материальный носитель. Грампластинка на эту роль первый кандидат – вещица из прошлого, с душой, да еще и с самым что ни на есть аутентичным звучанием. Уверяют, что послушать пластинку – все равно что побывать в концертном зале. Гости, пришедшие на открытие экспозиции, убедились: песенка “Черный кот” в исполнении Тамары Миансаровой на радиоле “ВЭФ-Аккорд” и правда звучит очень живо и трогательно. А треск и шипение лишь придают записи колорита, как кракелюр и патина – старинной картине…
Но первым делом автор выставки, заведующая музеем Ольга Берегова, завела полифон – чудо техники XIX столетия. Именно он стал прообразом знакомого нам проигрывателя. Пружинный механизм приводится в действие вращением ручки – и вот уже кружится металлический диск, цепляют за дырочки стальные зубья, создавая мелодичный перезвон… Фонограф, придуманный в 1877 году Томасом Эдисоном, на полифон походил мало – скорее уж, на музыкальную шкатулку с валиком. Валик был обернут бумагой или фольгой, покрытой слоем воска, на воск наносили звуковые дорожки, по которым двигался игла-резец… Фонографом наш музейный комплекс похвастаться не может, зато в фондах сыскалась фотография, на которой Эдисон запечатлен вместе со своим изобретением.
“Нет большего удовольствия, чем прослушивание фонографа”, – уверяла тюменцев “Сибирская торговая газета”. Но еще до исхода XIX века другой американский изобретатель немецкого происхождения Эмиль Берлинер решил, что диск все-таки удобнее валика. Разрабатывая технологию массового производства пластинок, он испробовал разные материалы и остановил выбор на шеллаке – воскоподобном веществе, выделяемом тропическими насекомыми. А на смену фонографу пришел граммофон.
Граммофоны с серебряным рупором стоили 500 рублей – капитал, на который в ту пору можно было купить небольшой домик, отмечает Ольга Анатольевна. Кстати, сей замечательный экспонат предоставил “Дому Машарова” Музей науки и техники Зауралья. Продавались аппараты и подешевле – 25-30 рублей. Для простого обывателя цена все равно непомерная. А интерес к музыкальному новшеству был велик. На прослушивание пластинок ходили по билетам, как на сеанс кинематографа. Известно, что в Тюмени платные граммофонные концерты устраивали в летнем цирке шапито. Торговый дом Брандта через местные газеты предлагал горожанам граммофоны, патефоны, пластинки. Первые пластинки были односторонними, время звучания составляло две минуты. Чтобы записать, скажем, сонату, требовался целый набор дисков. Со временем этот недостаток был преодолен.
Затем настала эра патефонов. Французские братья Пате уменьшили граммофонный рупор и спрятали его в корпус, превратив капризный предмет роскоши в истинно народный проигрыватель, чуть ли не в символ эпохи. Наши бабушки и дедушки с ностальгией вспоминали танцы во дворах под выставленный на подоконник патефон…
Позже появились электрофоны, которые не нуждались в пружинном заводе, работали от электричества и назывались просто проигрывателями. Заводы, выпускающие проигрыватели и грампластинки, были разбросаны по всему Советскому Союзу: Ленинград, Пермь, Ясная Поляна, Апрелевка, Ташкент, Таллинн, Баку, Тбилиси, Владивосток, Рига… В 1964 году возникла всесоюзная фирма грамзаписи “Мелодия”, и с тех пор все пластинки, включая детские сказки и речи государственных деятелей, выходили под ее маркировкой. В 50-60-х годах появились звуковые письма, или пластинки-сувениры. Любой мог зайти в студию звукозаписи, наговорить в микрофон короткий текст, напеть куплет популярной песни – и пластинка готова. Примерно в то же время индустрия грамзаписи перешла на новый материал – поливинилхлоридную смолу. Отсюда и обиходное название “винил”. Звуковые письма обычно записывали на гибких пластинках, малоформатных, не слишком качественных, но по-своему практичных. Гибкие пластинки служили звуковыми приложениями к музыкальным журналам “Колобок” (детскому) и “Кругозор” (взрослому).
Одно время на конвертах для пластинок печатали рекламу. Любителей музыки призывали пользоваться туалетным мылом “Крымская роза”, заказывать ноты почтой, хранить деньги в сберегательных кассах, страховать домашнее имущество… Рекламу сменили портреты исполнителей. Выставка предлагает совершить экскурс в историю советской эстрады. Людям постарше будет приятно вспомнить Изабеллу Юрьеву, Сергея Лемешева, Клавдию Шульженко, Александра Вертинского, Лидию Русланову, Леонида Утесова, Валерия Ободзинского… А молодые увидят (может быть, впервые) вдохновенные лица суперзвезд былых десятилетий и познакомятся с перипетиями их непростых судеб. В витрине напротив – коллекция Петра Потапова, почетного гражданина города Тюмени. Почти тридцать лет он возглавлял судостроительный завод, а для души водил дружбу со столичными музыкантами, приглашал их в Тюмень выступать перед рабочими, сам ездил в Москву и потихоньку собирал пластинки с автографами Полада Бюль-Бюль Оглы, Любови Лядовой, Марка Фрадкина, Ивана Петрова, Евгения Птичкина... Вот что написала Потапову Валентина Толкунова: “Дорогой Петр Петрович, дарю эту пластинку в год десятилетия нашей дружбы. Хочу надеяться, что она продлится всю жизнь”.
Завершают экспозицию пластинки немногочисленных разрешенных в Советском Союзе зарубежных исполнителей – Мирей Матье, Карела Готта, Робертино Лоретти… “Битлз”, говорят, разок тоже выпустили – всего четыре песни, тишком, без указания названия группы.
Запреты и ограничения породили такую экзотику, как пластинки на костях (на ребрах), то есть на пленке рентгеновских снимков. В экспозиции эти раритеты не замечены, но как о них умолчишь – явление-то, можно сказать, культовое. Нашумевший фильм “Стиляги”, напоминает Ольга Анатольевна, первоначально планировали назвать “Буги на костях”.
Новая мода на грампластинки вряд ли когда-нибудь выберется за пределы узкого кружка чудаков. Да и ни к чему это. Одно дело слушать на виниле Майю Кристалинскую или группу “АББA”. Но – Леди Гагу или, скажем, Диму Билана?! Право, не стоит…