Оборона сродни поражению
В прошлой колонке я писал, что экономика начинает сваливаться в пике, и главной причиной, кроме устаревшей структуры хозяйства, является недостаток денег. Давайте посмотрим, как это сказывается на таком важнейшем для людей секторе, как покупка жилья.
Буквально на этой неделе гендиректор Агентства ипотечного жилищного кредитования (АИЖК) Александр Семеняка заявил, что спрос на ипотеку к концу года достигнет «поистине рекордных показателей». Около 20% сделок по покупке жилья в России совершается сейчас с помощью ипотеки. Накануне кризиса этот показатель был вдвое меньше. Однако опросы социологов выявили тревожную ситуацию: кредит на ипотеку – самый непопулярный, его берут лишь 8% респондентов. Как бы рекорд, о котором возгласил г-н Семеняка, не обернулся антирекордом.
Это вполне реально, поскольку мы не избавились как минимум от двух причин. С одной стороны, в АИЖК не могут сказать, сколько банков готовы предлагать ипотеку. А с другой, заемщики сталкиваются с жесткими требованиями: их ежемесячные платежи не должны быть выше 45% месячного подтвержденного дохода.
В эти требования вписывается все меньше людей, поскольку ипотека дорожает не по дням, а по часам. Даже Сбербанк за последние три месяца дважды поднимал ипотечные ставки, а за ним следовали остальные банки. Но вместо слов лучшие посмотреть цифры. Ипотечный кредит обойдется, например, в 14-15% годовых в рублях, если у заемщика есть все нужные страховки, доходы официально подтверждены и человек осилил минимальный первоначальный взнос 10%. В остальных случаях кредит будет дороже еще на 1-3%.
Недавно на совещании в присутствии премьера Дмитрия Медведева Госстрой и АИЖК представили новую программу доступного жилья. «Уменьшение стоимости жилья на 20% сделает стандартный ипотечный платеж и соответствующий ипотечный продукт доступным более чем для 1 млн домохозяйств», – сказал Медведев на совещании. По его словам, сейчас около 50% россиян не удовлетворены условиями, в которых они живут, при этом только четверть могут приобрести жилье.
Программу обещают запустить за пять лет. Типичная семейная пара 25-40 лет с ребенком должна иметь постоянные работу и регистрацию по месту жительства, совокупный доход 36000-44000 руб. в месяц и сбережения на первоначальный взнос не менее 10% стоимости квартиры. Цена для них будет фиксированной – порядка 30000 руб. за 1 кв. м, а ежемесячные выплаты превысят 20 тыс. руб. Это многовато даже для семьи с доходом 44000 руб. Маловероятно, что с такими показателями банки смогут выдавать ипотечные кредиты, считают аналитики.
Но это было, условно говоря, вчера, а недавно Центробанк повысил учетную ставку рефинансирования до 8,5%. Значит, распухнут и ставки комбанков, и ежемесячные выплаты повысятся.
Если ЦБ рефинансирует комбанки под 8,25%, то стоит ли удивляться, что в России нет ипотеки под 3–5% годовых, как, например, в США или в Европе?
А теперь самое время спросить: а с каких это щей ЦБ так задирает свою ставку?
Дело в том, что в России до сих пор живуч миф о том, что эта ставка должна быть выше уровня инфляции. А иначе, дескать, денежная масса в стране разбухнет, инфляция станет подниматься, и банки, да и не только они, понесут убытки. Правда, сторонники такой политики, начало которой положил экс-министр финансов Алексей Кудрин, при этом не отвечают как минимум на два вопроса. Почему и американская резервная система – аналог нашего ЦБ, и Европейский центробанк даже во время кризисов держали низкие ставки? Например, в США она сегодня 0,25%, а в Японии и вовсе отрицательная! При чем здесь инфляция, если для банков прежде всего важна маржа: разница между покупкой и продажей денег? Инфляция на ее величину никак не влияет.
Однако финансовые власти с упорством, достойным лучшего применения, вторично наступают на одни и те же грабли: копируют политику «нулевых» годов, стерилизуя деньги в разных фондах, вместо того чтобы вкладывать их в экономику. Они будто забыли, что это и привело к рекордному в мире – на 9% – падению валового внутреннего продукта во время кризиса, из которого мы, по большому счету, еще не выбрались. Опять перед ЦБ поставлена главная задача: борьба с инфляцией. Это, мол, и будет стимулировать развитие экономики. Правда, никто не берет на себя труд объяснить, как складирование денег остановит инфляцию, если, например, Газпром с благословения властей ежегодно повышает тарифы на 15%? А объяснение простое: достаточно посмотреть, кто владеет крупными пакетами акций «национального достояния». Вот этим людям и выгодно повышение тарифов.
Напомню, что за несколько лет до кризиса и независимые аналитики, и ученые не раз доказывали, что, во-первых, снижение инфляции не может быть главной целью экономической политики. Стратегическая цель – это долгосрочный экономический рост и повышение благосостояния населения. И уж тем более нельзя использовать в условиях России такой инструмент, как стерилизация денег под разными предлогами. Исследования журнала «Эксперт» доказывают: чем больше денег в экономике – тем меньше инфляция. Например, в 2003 г. денежная масса росла невиданными темпами – 50% в год в реальном выражении. Инфляция при этом упала с 14 до 11%, а ВВП за год вырос на 7,2%.
Но уже через два года картина была другой. Так, в 2006 г. О.Г. Дмитриева, депутат Госдумы, член комитета по бюджету и налогам, доктор экономических наук, писала, что не следует бояться естественного фона инфляции, надо стремиться к долгосрочному росту экономики. А вот пополнение стабфонда на 1-2 трлн руб. ежегодно равносильно, по её расчётам, удвоению расходов консолидированного бюджета на образование и здравоохранение. Мало того, еще на 3-4% тормозится экономический рост. То есть в 2005 г. при официальном росте ВВП в 6,4% профицит бюджета составил 8%, но фактически страна жила как при экономическом спаде в 1,6% ВВП. А коли вместо роста спад, делает вывод Дмитриева, то у вас повышается инфляция, поскольку денежной массе не нужно обслуживать дополнительный валовой продукт, которого нет.
Напомню, что на 1 сентября 2012 г. в резервном фонде скопилось 1 трлн 953,11 млрд, а в фонде благосостояния 2 трлн 772, 45 млрд руб. Значит, по методике Дмитриевой, ВВП в этом году не вырастет, а сократится.
В январе 2007 г. Руслан Гринберг, директор Института экономики, член-корреспондент РАН, предупреждал в «Российской газете»: «Черный день» уже наступил. «Ратовать сейчас за Фонд будущих поколений, – писал учёный, – контрпродуктивно. Стабфонда или нефтегазового – как их не называй – не хватит даже для латания дыр, которые с каждым годом разрастаются в экономике. Проблемы надо ликвидировать прямо сейчас, а не передавать будущим поколениям. России нужна структурная перестройка – фактически новая индустриализация… Для этого необходимы систематические крупные государственные расходы. Тем не менее стерилизационная политика денежных властей продолжается с нарастающей интенсивностью».
Вы будете удивляться, но в журнале «Вопросы экономики», №10 за 2007 г. экс-министр финансов А.Л. Кудрин опубликовал свою статью «Инфляция: российские и мировые тенденции». Какие же факторы, влияющие на быстрый рост цен, выделяет автор? Во-первых, рост тарифов естественных монополий с коэффициентом эластичности 0,37. Во-вторых, рост зарплат с коэффициентом эластичности в средней перспективе 0,12, а в долгосрочной – 0,28. И лишь третье место занимают монетарные факторы со скромненьким коэффициентом эластичности: после 2003 г. в пределах 0,06, а долгосрочные – 0,15.
Рискну утверждать, что перед нами тяжелый случай раздвоения личности: ученый Кудрин опровергает министра финансов Кудрина. Наш министр, как водится в России, победил тогда в себе учёного с разгромным счетом. Ну а то, что страна была почти разгромлена, – это не считается.
Однако российские власти и сегодня, зная уроки прошлого кризиса, как скала, стоят на своем. Почему?
— Мне кажется, – говорит крупнейший бизнесмен Олег Дерипаска, – здесь проблемы личностного характера. Посмотрите на кадровый состав ЦБ — люди же никогда не работали в банковском секторе, в частных институтах. Посмотрите на их прошлое — они статистики, экономисты. Конечно, они умные и развитые люди, хорошо считают — советская школа была фундаментальной. Но все-таки реальный мир немножко другой. Деньги, воплощенные через капитал в хозяйственные проекты — заводы, дороги, порты, новые города, торговые сети, не вызовут инфляции, а, напротив, приведут к снижению цен вследствие роста хозяйственной мощи и многообразия производимых товаров и услуг. Банк — это умение давать деньги в долг. А Центральный банк — это умение обеспечить доступность кредитных ресурсов, которые соответствуют сегодняшнему уровню экономического развития и ожидаемым темпам роста. Но они этого просто не могут сделать.
Власти объясняют, что, создавая кубышку на черный день, они готовятся к новому кризису. Однако уход в глухую оборону равносилен поражению: кризис, как всегда, нечаянно нагрянет.
