В постсоветской России только десятилетие, связанное с Владимиром Путиным, оценивается как позитивное
7 октября Президент России Владимир Путин отметил свое 60-летие. Глава государства не стал устраивать пышных торжеств, традиционно провел этот день в Санкт-Петербурге, в кругу родных и близких.
Поздравления российский лидер получал не только от них. По телефону Владимира Путина поздравил премьер-министр Дмитрий Медведев. Пресс-секретарь главы правительства Наталья Тимакова рассказала, что Медведев подарил Путину книгу Александра Бенуа о Царском Селе, изданную в 1910 году.
К Дмитрию Медведеву присоединился и Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, охарактеризовавший жизненный путь Путина как «путь дальновидного политика и настоящего патриота своей страны». Он пожелал президенту «крепости душевных и телесных сил, помощи Божией и успехов в трудах на благо Отечества».
Главы иностранных государств также адресовали Владимиру Путину множество теплых слов. Свои поздравления передали главы государств СНГ – президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, президент Украины Виктор Янукович, белорусский лидер Александр Лукашенко, президент Армении Серж Саргсян, президент Азербайджана Ильхам Алиев. С 60-летием Путина поздравил президент республики Абхазия Александр Анкваб. Кроме того, как сообщила пресс-служба Кремля, в адрес президента России поступили письменные поздравления от лидеров практически всех стран мира – обычная практика для лидеров стран «большой восьмерки».
Владимир Путин, как бы кто к нему не относился, – это уже отдельная эпоха. Судя по различным опросам, в постсоветской России только десятилетие, связанное с Владимиром Путиным, оценивается как позитивное.
Когда с подачи Бориса Ельцина Путин пришел к власти, перед Россией стояли несколько смертельных вызовов: колоссальная террористическая угроза и слабость армии и спецслужб; внутренняя борьба против целостности страны, опасность федеративного раскола со стороны губернаторов.
Пропасть недоверия между народом и властью ширилась с каждым днем, контраст между богатством олигархов и массовой нищетой достиг апогея. Автономизация регионов по отношению к Центру шла с такой скоростью, что у России оставалось все меньше шансов сохранить не то что федеративное, но даже конфедеративное устройство. Международный терроризм, играя на противопоставлении христианства и ислама, грозил «оторвать» Кавказ.
И в то же время «душа России разрывалась» надвое в возобновившемся споре «красных» и «белых», коммунистов и антикоммунистов. Казалось, будущего у страны нет, а есть лишь ускоряющаяся инерция распада прошлого.
Благодаря чему и кому мы не погребли себя в прошлом, а имеем какое-никакое, но все-таки надежное сегодня? И при этом – не теряем веры в будущее? Чтобы не обманываться в поисках ответа на эти вопросы, пишет «Российская газета», нужно признать, что Россия представляет собой уникальный культурно-исторический тип. Особость нашей цивилизации как комплекса взаимоисключающих крайностей замечательно точно определил еще сто лет назад Николай Бердяев в эссе «Душа России». Это противоречивое сочетание, казалось бы, несовместимых свойств составляет неповторимую специфику нашей истории. Источник ее энергетики, ее силу. Но и в соответствии с правилом, согласно которому наши недостатки – это всегда продолжения наших достоинств, – ее уязвимость.
Владимир Путин пропустил через себя всю боль и всю остроту разрывавших и убивавших страну конфликтов. Россия поверила своему избраннику, поскольку увидела в нем свое отражение, опознала его как целиком и полностью – своего. Очевидно, страна не ошиблась. Путину действительно удалось сблизить власть и народ. Удалось усмирить наглость «богатства» и минимизировать «бедность». Удалось создать такую модель федеративных отношений, которая удерживает российское территориально-этническое многообразие в общегосударственном единстве. Удалось сохранить российский Кавказ и более того – как бы заново переутвердить фундаментальный для нашей цивилизации «договор о сотрудничестве» между православием и исламом. Удалось, наконец, перевести непримиримость векового конфликта «красных» и «белых» в продуктивный внутринациональный диалог о выборе своего пути.
Продуктивные диалоги немыслимы на пустой желудок. В 2003 году экономика стала расти на 7% в год. Мировой экономический расклад был благоприятен для нас. Подавляющей части населения удалось вкусить плоды путинской стабильности. За 2000-е годы среднемесячная зарплата (в валюте) выросла в десять раз – с 80 до 800 долларов (даже оптимисты в 1999 году писали, что доходы составят 500 долларов на человека в месяц только в 2020 году).
Доходы государственного бюджета выросли с 14-15 процентов до 22-23 процентов ВВП. Все это вместе стабилизировало социальную ситуацию в России, привело к изменению демографических тенденций, в частности, начала расти рождаемость. Доля среднего класса выросла более чем втрое — с
7 до 25 процентов.
Удалось добиться более равномерного роста благосостояния по регионам – Москва и нефтяные регионы перестали быть главными центрами притяжения капитала.
Капитализация российского фондового рынка составляет сегодня более 740 миллиардов долларов, а в отдельные моменты превышала 1 триллион долларов (для сравнения, в посткризисном 1999 году она не дотягивала и до 100 миллиардов). Такой рост произошел не только за счет повышения курсовой стоимости акций, но и за счет радикального расширения числа эмитентов.
Эти несомненные успехи во многом объясняют популярность Владимира Путина. В любой стране политик, с чьим именем ассоциируются подобные перемены, неизбежно пользовался бы массовой поддержкой населения. В России все значительно сложней.
Согласно данным всероссийского опроса ВЦИОМ, за время руководства страной Владимиром Путиным россияне увидели позитивные изменения по трем направлениям. О росте уровня жизни заявляют 44 процента граждан (по мнению 19 процентов, уровень жизни ухудшился, 29 процентов – остался таким же).
«Часть граждан все равно будет говорить, что все осталось по-прежнему, это связано с тем, что люди затрудняются оценить вектор изменений», – поясняет в «Коммерсанте» гендиректор ВЦИОМа Валерий Федоров. По его мнению, данные опроса свидетельствуют о том, что «у Путина есть болевые точки – это ситуация в социальной сфере и коррупция, а есть сильные стороны, такие как его внешняя и внутренняя политика, а также рост уровня жизни».
Среди провальных направлений россияне назвали ситуацию в социальной сфере (здравоохранение, образование, наука, культура), а также в промышленности и сельском хозяйстве. Ухудшение здесь отмечают соответственно 36 и 37 процентов граждан, по 34 процента заявили, что ничего не изменилось. Улучшение в социальной сфере увидели 23 процента респондентов, в состоянии промышленности и сельского хозяйства – только 18 процентов.
«Работа недоделана» – примерно так обозначил Владимир Путин причину своего возвращения в президентское кресло. Перед Россией стоят серьезные вызовы, продолжает тему «Эксперт».
Первый вызов – состояние социальной системы страны. Нынешний уровень экономического развития не позволяет поддерживать тот уровень социальных достижений, к которым привыкло население страны. В тяжелые девяностые резкий спад уровня жизни и качества социальной системы население понимало и терпело. Но сейчас оно уже не готово терпеть. После десятилетия бурного экономического роста люди, конечно, хотят вернуться к тем социальным достижениям, к которым привыкли в советское время. Несомненно, скоро большинство граждан будет требовать новых решений в социальной сфере, мы видим, например, какое раздражение вызывает реформа среднего образования, предполагающая частичный переход на платное обучение. Однако говорить о решении государством качественных социальных задач при нынешнем объеме ВВП нельзя. Валовой продукт должен быть увеличен по меньшей мере вдвое, а значит, требуется быстрый экономический рост.
Второй вызов – продолжающаяся деградация структуры российского хозяйства, в первую очередь чрезвычайно слабой обрабатывающей промышленности. Сейчас модно рассуждать о постиндустриальном обществе и, показывая на структуру российского хозяйства с высокой долей услуг, говорить: смотрите, какие мы современные. Но есть проверенные данные для сопоставления индустриальной мощи разных стран – это добавленная стоимость, производимая обрабатывающей промышленностью на душу населения в год. В России обрабатывающая промышленность производит добавленной стоимости 1,2-1,4 тысячи долларов на человека в год. А, например, в Швейцарии – 11 тысяч долларов, в Германии – 8 тысяч, в США – более 6 тысяч долларов. Даже обрабатывающая промышленность еще совсем недавно отсталого Китая производит почти 1 тысячу долларов в год. Хорошо распинаться о постиндустриальном обществе, если у вас 11 тысяч долларов на человека, если у вас мощнейшая, диверсифицированная передовая промышленность. И как можно хвалиться хозяйством, деградировавшим даже по сравнению с Советским Союзом. Новая индустриализация, – безусловно, один из главных вызовов.
Третий вызов – финансовая система. В Агентство стратегических инициатив, созданное в прошлом году для ускорения развития среднего бизнеса, поступает довольно много заявок от бизнесменов на реализацию самых разнообразных проектов. В том числе бизнесмены просят льготных кредитов. Предел их мечтаний – 12 процентов годовых. Реальные ставки, по которым средний бизнес может получить кредит в регионах, – 20, а то и 25 процентов годовых.
Вызов четвертый – территория. Как-то один из обозревателей участвовал в закрытой дискуссии в Красноярске, где присутствовали видные деятели. В ходе дискуссии была высказана мысль, что Сибирь целиком развивать нельзя, надо оставить три-четыре больших города-крепости и обеспечить там нормальную жизнь. Мысль была поддержана многими присутствующими московскими интеллектуалами и даже политиками. Но тут встал губернатор одной из сибирских областей и спросил: войдет ли его область в список этих трех-четырех центров или уже пора сообщать гражданам, что надо бежать?
Вызов пятый – отсутствие демократии. «Вертикаль власти», позволившая предотвратить распад страны, то и дело дает сбои. К примеру, граждан раздражает «скованная пресса», «безмозглое телевидение» и «тупой официальный Интернет», то и дело транслирующий абра-кадабру, типа «Медведев сказал, что России нужна инновационная экономика». Для того чтобы экономика действительно стала инновационной, власти нужно научиться слушать и поменьше вещать.
