Без геологоразведки не обеспечить успех проекта «Урал промышленный – Урал Полярный»
Статья В.И. Конюхова и А.В. Рылькова «Проект «Урал промышленный – Урал Полярный» берёт тайм-аут?», напечатанная в «Тюменской правде» 18.07.2012, очень своевременна. В ней дается объективная характеристика проблемы расширения минерально-сырьевой базы (МСБ) северной части Уральского региона, на решение которой нацелен указанный проект.
Как министром финансов Сергеем Витте на рубеже XX века ставился вопрос о строительстве транспортного коридора вдоль восточного склона Уральских гор, так и на рубеже XXI века российским правительством стала реализовываться та же задача.
Если в первом случае произошедший радикальный перелом в технологическом развитии ведущих стран требовал металла, прежде всего для создания военной техники, то в наше время мир паровозов и пароходов сменился развитием микроэлектроники, атомной, химической промышленности, наноиндустрии. А это, в свою очередь, требует широкого использования не только черных и цветных металлов, но и ряда редких элементов, что не обеспечивается собственной добычей, а удовлетворяется за счет импорта. Поставщиком широкого спектра полезных ископаемых должен выступать Уральский регион, в частности, его Северная, Приполярная и Полярная части, природно-сырьевой потенциал которых весьма значителен.
Да, центральная его часть еще с Петровских времен исхожена вдоль и поперек, неплохо изучена. Но в результате многолетней (150 лет) интенсивной эксплуатации месторождений там создался значительный дефицит сырья (железа, хромита, меди, угля и др.) для металлургических комбинатов. Тогда как северная часть фактически «терра инкогнита», то есть геологически «нераспечатанная» территория. В этой связи интерес к проекту вполне объясним.
Освоение новых районов планировалось осуществить по двум направлениям: геолого-разведочные работы (ГРР) и развитие транспортной и энергетической инфраструктуры. Однако синхронизации этих составляющих как единого промышленно-хозяйственного организма не получилось. Прежде всего потому, что истинная роль геологоразведки, характер ее развития до сих пор, к сожалению, недопонимается чиновниками почти повсеместно на всех уровнях. Одни считают ее неким придатком добывающих отраслей, другие – даже низкоинтеллектуальной сферой деятельности, вроде как «пришел, увидел, открыл». С разбега сокровища Полярного Урала не возьмешь. Очень низкая его изученность (менее 10%) говорит о трудностях ведения там каких-либо работ. Геологоразведка – это самостоятельная отрасль экономики со своей спецификой. Поэтому будет не лишним хотя бы кратко раскрыть ее методологическую сущность, поскольку она всегда сопровождала и будет сопровождать все геологические изыскания.
Изучение любого региона должно происходить системно, последовательно, с соблюдением стадийности работ: первая стадия – региональная геологическая съемка масштаба 1:200 000 с ревизией всех имеющихся геолого-геофизических материалов и предварительной оценкой ресурсного потенциала; вторая стадия – постановка поисков с глубинным геолого-геофизическим доизучением в более крупном масштабе 1:50 000 с целью обнаружения потенциальных рудных полей в пределах как известных, так и вновь выявленных, с организацией небольших горных выработок; третья стадия – поиски еще более крупного масштаба 1:10 000 с задачей выявления в потенциальном рудном поле перспективных участков и в них – рудных тел; четвертая, завершающая – оценочные работы.
Имевшие место перепрыгивания стадий, например, минуя первые две к более привлекательной третьей, часто приводили к неудачам. Только в указанной последовательности будет соблюдаться переход от прогнозных ресурсов (категории Р2 и Р1) к балансовым запасам (категории А+В+С1-2), пригодным для промышленного освоения. Нереальные сроки выполнения предыдущих работ (2006–2009 гг.), нарушение их стадийности, малые объемы бурения, недоизученность объектов и площадей (геологическая съемка только на треть отвечает современным требованиям) и недостаточно четкая проработка проекта на первоначальном этапе в части финансирования ГРР – все вместе повлияло на неоднозначность оценки природных ресурсов и обусловило внесение в него существенных коррективов. Хорошим примером полного покрытия территории качественной съемкой служит опыт советской геологической истории или свежий опыт Китая. В течение последних 10 лет их геологи, применив опыт нашей школы, покрыли свою западную, мало исследованную часть съемкой 1:200 000 с попутными поисковыми работами и в результате выявили около 900 новых месторождений, из них 20 крупных и суперкрупных.
Северные территории Урала достаточно перспективны на большое количество полезных ископаемых, включая остродефицитные. Первостепенной задачей, как отмечают авторы статьи, должна быть оценка прогнозных ресурсов высоких категорий на уже выявленных участках (хромовые руды на Юго-Западном рудном поле и Лаптапайской площади, железные руды на Яны-Турьинском участке и др.). Перевод ресурсов в балансовые запасы – это обоюдная задача государства и бизнеса. Пока не будет создан поисковый задел за счет средств федерального бюджета, последний не будет проявлять инициативы. Зачем торопиться, если полученная лицензия на изучение участка выдана аж на 30 лет?
Весомой поддержкой могла стать железная дорога Полуночная – Обская, предусмотренная в первоначальном варианте проекта «УП-УП». Но строительство ее отложено до лучших времен. Вполне понятно, что она будет полностью загружена: с севера пойдут руды для южных комбинатов, углеводородное сырье, а обратный ход – буровое оборудование, экскаваторы, металлоконструкции для мостов и ТЭС и многое другое. Тот же Челябинский электрометаллургический комбинат сократит расходы на доставку хромовой руды на свои заводы в три раза. Транспортировка, например, фосфоритов с Софроновского месторождения могла бы сполна обеспечивать минеральными удобрениями сельское хозяйство юга Тюменской области. Наконец, появится возможность создания крупной строительной индустрии непосредственно на территории Ямала: производство цемента, кирпича, керамзита и др., которые сейчас завозятся. Авторы статьи правильно отмечают, что только ГРР являются гарантом успешного решения задач, поставленных в проекте. Затягивать разведку – значит, посадить промышленные предприятия Среднего и Южного Урала на голодный паек, сделать их зависимыми от импорта. Конечно, ГРР многозатратны и продолжительны по срокам: время от обнаружения месторождения до начала его разработки составляет не менее 7-10 лет.
Необходимо подчеркнуть и такую затронутую авторами статьи проблему, как добыча редких металлов. Дело в том, что рудопроявления цветных металлов (медь, цинк, свинец и др.) часто содержат золото, серебро, редкоземельные элементы (РЗЭ), металлы платиновой группы, радиоактивные элементы (уран, торий). Проведенная нами (В.М. Матусевич, В.Г. Криночкин, Р.Г. Прокопьева) еще в 70-х годах гидрогеохимическая съемка района Саурейского рудного поля показала повышенное содержание РЗЭ в поверхностных водах и источниках. Но почему-то при подсчете запасов они практически не учитываются, хотя многие из них входят в группу стратегических.
Редкие металлы и РЗЭ используются в создании новых материалов, легирующих добавок в металлургии. К примеру, цена скандия для увеличения чистоты продукта всего лишь с 99,9% до 99,99% возрастает на три порядка! Представьте, во что это выльется, если цена за один килограмм на мировом рынке достигала 20 тысяч долларов. Цезий, литий могут использоваться в качестве топлива в ионных ракетных двигателях в космонавтике, элементах ядерных реакторов и др.
РЗЭ и многие неметаллические полезные ископаемые будут предопределять технологический облик будущего. То есть инновационный сценарий развития России, о котором со всех трибун декларируют отечественные политики, требует незамедлительного продолжения комплексных региональных, поисковых и научно-исследовательских работ. Последние затрагивают и конечный этап геологоразведочного процесса – добычу полезных ископаемых. Модернизация горных производств в настоящее время происходит очень медленно. Поэтому нужны как новые способы добычи, так и новые технологии переработки и обогащения полезных ископаемых. Словом, ускоренное развитие МСБ для наукоемких отраслей, для прогрессивного экономического развития страны крайне необходимо.
Важно понять, что недавнее переформирование проекта, который сейчас именуется ОАО «Корпорация развития», ориентирован на широтное направление по трассе Салехард–Надым–Новый Уренгой–Коротчаево, что приведет к существенному уменьшению ГРР на северных территориях Урала. Только геологоразведка может решить судьбу проекта «УП-УП». Все остальные подходы – это временные отдушины, которые рано или поздно закроются. Геологи хорошо понимают роль геологоразведки в становлении как отдельных районов, так и государства в целом. Вспомним недалекое прошлое, какая была борьба мнений по поводу освоения нефтегазовых ресурсов Западной Сибири. Ведь были моменты, когда преобладали пессимистические настроения, очень похожие на ведущиеся ныне по поводу проекта «УП-УП». У государства тогда хватило разумности в выборе главного направления работ в регионе. Именно оно обеспечило возможность создания крупнейшего в мировой практике нефтегазового комплекса.
Ускоренные поиски, доразведка старых и разведка новых месторождений позволят реализовать мегапроект «УП-УП» в угоду целям страны, а не личным желаниям скорой выгоды крупного бизнеса. Именно эта мысль проходит «красной нитью» в анализируемой нами статье. Не сомневаемся, что мы все будем еще гордиться достижениями Уральского федерального округа в решении одной из самых масштабных задач нашего времени и отдаленного будущего. Урал сказочно богат, но раскрытие его возможностей зависит не только от нашего понимания нынешнего состояния экономики России, но и от политической воли руководства страны. Надо сделать все, чтобы великолепная во всех отношениях задумка стала реальностью. Геологическая основа для этого имеется.
