Художник Фрэнк Уильямс, пожалуй, единственный из американских «деятелей искусств», кто вот уже двадцать лет живет и творит в России (студию в Москве основал ещё в начале 90-х).
Уверяет, что не имел на то никакой другой причины, кроме желания самому узнать страну, которая там, в благополучном Техасе, постоянно занимала его воображение. Выставляет в различных городах и весях свои скульптуры, инсталляции и картины. Побывал и в Тюмени, общался с коллегами – местными мастерами Галиной Визель, Владимиром Волковым, Юрием Юдиным, чьи творения гостю очень понравились. Ввиду кратковременности визита продемонстрировал заинтересованной публике лишь отдельные изображения своих работ.
Ноша, которая есть Я
Монстрообразные фигуры с натуралистическими деталями, полумифические «змей-горынычи» и выпукло-реалистические, анатомически точные изваяния из металлических конструкций производят впечатление. В них вполне очевидно слились явь и сон, возвышенное и низкое, добро и зло… Как в жизни, где соседствуют позитив и негатив, хаос и двойственность погрязшей в пороках постиндустриальной эры, что не может остаться вне пристального внимания художника. «Действительность будто провоцирует меня: ты ищешь хаос – так вот же он, здесь! – говорит Уильямс. – Именно ваша страна даёт мне творческое вдохновение, образность, так необходимые творческому человеку».
Например, композиция «Бык и колесо», где присутствует явное противопоставление, конфликт материалов и формы, движения и статики, текучего стеклопластика и жёсткой стали… Кстати, эти приёмы присутствуют почти в каждом произведении Фрэнка. Как пояснил скульптор, творение символизирует Россию и как бы напоминает об ответственности и бремени перемен – неудивительно, что авторское название работы «The Burden, That Is Me» («Ноша, которая есть Я»). Вполне узнаваемо: сколь бы мы ни тяготились, пытаясь убежать от самих себя, в конце концов, понимаем бессмысленность подобных попыток. Вглядитесь: мощный бронзовый бык с огромным напряжением тянет тяжёлое объёмное колесо, сделанное… из дерева. Казалось бы, чего проще. Налицо –парадоксальность и необъяснимость ситуации. А всё ли в этом мире можно объяснить? Художник делает свою попытку: «Сейчас вам очень трудно, но поверьте, Россия – самое интересное место в мире. Именно поэтому я здесь».
Тот самый парень…
За годы пребывания у нас американец вполне адаптировался, привык к окружающей действительности, подстерегающей человека на каждом шагу, а потому реагирует на всё с юмором. Когда неровности стен выставочного помещения в Тюмени раз за разом отторгали «липучку» и его работы для экспозиции, Фрэнк картинно хватался за голову: «О, Боже, где мой самолёт?!». И продолжал монтировать шедевры. Невольно вспоминается: ноша, которая есть Я? Тут, скорее, под ношей надо иметь в виду немного авантюристическую натуру Уильямса. Суть её в одной фразе художника: «Мне всегда хотелось быть тем парнем, который первым взберётся на гору и оттуда увидит новое озеро». «Гражданин мира» в лучшем смысле слова, он определяет своё творческое и житейское кредо как художественную форму социальной активности. «Зачем я это делаю? – гость повторяет заданный мною вопрос. И честно признаётся: «Не могу объяснить, это внутри меня, я должен это делать. В этом нет логики, но логика в работе».
Это он сейчас магистр изящных искусств и вполне успешен. А было время, когда после окончания учёбы в мастерской скульптора Джона Уокера в университете Юго-Западного Миссури поменял множество профессий, прежде чем стать художником. Был чернорабочим, поваром в ресторане, коммерческим агентом, куратором выставок, дизайнером, плотником, расписывал декорации для фильмов… Но теперь уверяет: всё это время внутри шла большая духовная работа, которая затем воплотилась в полотнах и скульптурах.
«Ужастики» и катарсис
Как «дитя соцреализма», я спросил у Фрэнка, способны ли его произведения делать человека лучше, светлее, какую-такую высокую миссию катарсиса-очищения выполняет, к примеру, его работа «Next Stop» («Следующая остановка»)? Лёгкость колеса и отчаянное усилие рук, лица… При этом шокирующая незаконченность фигуры и композиции в целом. Зыбкость бытия? Жизнь – как движение велосипеда? Не будешь крутить педали – упадёшь? Или работа, где отлитая из стеклопластика мужская голова с гримасой страдания и с вываливающимся языком покоится на тарелке с соответствующим гарниром. Называется «Второе блюдо». Убийство как узаконенный, принимаемый обществом деликатес? «Как ни странно, ценность человеческой жизни нередко постигается нами через подобные рукотворные «ужастики», – говорит скульптор. – Вспомните Сальвадора Дали с его иронией и безумствами на холсте. Наверное, только такой радикальный «взгляд на вещи» способен пробить толстокожесть иных современников. Но как любой художник, я стараюсь, чтобы мои работы прежде всего запомнились, чтобы, уходя с выставки, человек думал, переваривал увиденное, анализировал».
Итак, Россия для «гастарбайтера» Фрэнка Уильямса – неиссякаемый источник для творчества, темы перемен, имеющие для него личностное звучание, сюжеты с острой социальной направленностью и тонкой политической подоплёкой. «Есть и ещё более конкретный повод моего интереса. Представьте, мой дед был очень похож на Сталина, только без усов, а дядя – на Никиту Хрущёва, такой же лысый и грузноватый. Всегда хотелось взглянуть на страну, где жили эти герои, так и оставшиеся для меня мифологическими». Тюмень, к слову, удивила «московского американца» строганинкой и экзотическими мантами (в интерпретации гостя – «биг-пелменс»). Обещал воспроизвести сию снедь столь же выпукло и вкусно…
