Редкий случай: в этом доме чуть ли не все вещи – чистый антиквариат, но у тебя ни на секунду не возникает ассоциаций с пребыванием в музее, в хранилище древностей. Наоборот, сей мир дорогих сердцу хозяина предметов кажется вполне естественным для существования в нём человека третьего тысячелетия – столь органично они вписываются в современность. Всё просто: весьма ценные, уникальные творения прошлых веков продолжают жить – они востребованы и используются по своему прямому назначению без всякой боязни их обладателя, что «вдруг что-то там сломается»…
Андрей Кузьменко, автор и создатель этой атмосферы красоты и гармонии, усаживает гостя в самое настоящее арабское кресло ручной работы (с розочкой в изголовье спинки) и с удовольствием рассказывает, каким чудом досталась ему сия редкая мебель.
Диван и четыре кресла, целый гарнитур, были свалены в угол – их собирались выбросить на свалку. Дело было во время его командировки – в Новомосковске Тульской области, в одной из местных гостиниц. Спросил у директора, нельзя купить это добро. «Вы из музея? – поинтересовались у него. – Из театра? Нет? Тогда зачем вам эта рухлядь?». Так и сказали: рухлядь. Но в просьбе не отказали, видимо, решив по обыкновению, что на свете чудаков хватает. Знакомый мастер помог отреставрировать все предметы, и они теперь служат ему верой и правдой. Сколько стоит сейчас одно такое кресло в комиссионке? Вопрос, скорее, риторический.
А на кухне у коллекционера – настенные тарелочки. Говорит, это великолепие по количественному показателю уже перевалило за пятьдесят. По ним можно изучать географию их происхождения: Ванкувер, Испания, Италия, Египет, Лондон, Буковина, Франция, Питер, Ульяновск, Казань, Израиль, Чикаго, Тюмень, Тобольск… 
Первую из них приобрёл у одной бабушки, которая когда-то была работницей у купца. Того раскулачили, и он раздал людям всё своё добро. Как обычно бывает у коллекционеров, что-то дарят друзья, что-то покупают сами. «Это не просто хобби, это ещё и красиво», – повторяет время от времени Андрей. Уверяет, что красота – главный критерий его увлечения.
…На стене гостиной – увеличенные портреты бабушки, дедушки и мамы Андрея. Он рассказывает о них с почтением, благоговением и радостью потомка, понимающего своё счастье в неразрывности семейных уз и традиций. «Всё оттуда идёт, я считаю себя хранителем и продолжателем рода, а как же иначе».
Под красотой понимается тот глубинный смысл бытия, который укореняется в человеке из поколения в поколение и проносится им через всю жизнь. Наш герой – из числа тех, кто следует этому подсознательно, беря за аксиому наработанное предками – их стиль и, если хотите, духовный материал. «Помню, – говорит, – как мне было хорошо в детстве, у дедушки и бабушки. И та неповторимая атмосфера теперь тоже со мной, она живёт в моей городской квартире, а передаётся, во-первых, через память, я бы сказал, благодарную память о родных людях, во-вторых, через то, что окружало их в повседневной жизни». Удивительно, но связь времён здесь отнюдь не фигура речи: человек откидывает крышку дедушкиных часов – они и по сей день показывают удивительную точность и «заводятся не просто так, а специальным ключиком». Можно сказать, волшебным ключиком. Строчит, как ни в чём не бывало, и легендарная швейная машина «Зингер». А старинный шкаф-сервант на кухне хранит на своих полках бабушкин молочник, туеса, серебряный подстаканник… И, конечно, его величество Самовар. Кстати, царство самоваров тут весьма солидное – более сорока штук. Их приносили чуть ли не со всей Тюмени – с Городища, из окрестных деревень и даже с пункта вторчермет, куда они странным образом тоже попадали.
Хозяин заводит редкую аргентинскую пластинку на миниатюрном полевом патефоне, звучит великолепный голос Лолиты Торес, и ты понимаешь, что ничего никуда не ушло. Ибо настоящее искусство живёт вечно. Под искусством я имею в виду и те бесценные творения, собранные в обычной городской квартире. О каждом из них у Андрея своя история, ему хочется рассказывать-рассказывать… 
Например, о том, что вот эти корабельные часы у него на память о службе на Северном флоте, что резную шкатулку нашёл кем-то брошенную, что итальянский гобелен с Венецией и кораблями в бухте – понятная дань морской тематике (подарок друзей). Отдельная песня – каслинское литьё. Это и подставка под телевизор, и скульптурная композиция «Весна с амуром», и множество других интересных вещиц. Ну а российский герб (двуглавый орёл) вырезан из берёзы – тоже, кстати, подарок друзей.
Люди-коллекционеры, считает Андрей, живут… с опережением. Они имеют дар некоего внутреннего видения. Почему-то им дано знать истинную ценность предметов, представляющих подлинное искусство, настоящие шедевры, воплощение высшего мастерства. Творения, несмотря на то что их считают свидетельствами прошлых веков, несущие дух и энергетику тех времён, удивительным образом вписываются в будущее, словно минуют пространство и оказываются весьма современными. Это ли не чудо.
