Дмитрий Медведев уходит в историю
Через три недели президент Дмитрий Медведев покидает свой пост. В России любят уходящих. В ближайшее время в ведущих отечественных изданиях, видимо, появится серия статей, написанных людьми, не очень жалующими власть, но явно смягчившими тон, поскольку подобные материалы требуют и некоторой симпатии к действующим лицам, и объективности.
Медведевская внешнеполитическая четырехлетка началась так, что имела все шансы оказаться едва ли не худшим со времен холодной войны периодом в отношениях России и Запада – с российско-грузинской войны в августе 2008 года – открывает тему еженедельник «Власть».
Решения Дмитрия Медведева начать операцию по принуждению Грузии к миру, которое пришлось принимать в оперативном порядке, а затем признать независимость Абхазии с Южной Осетией, дались непросто.
«Представьте, что в один прекрасный день к власти в Грузии придет какой-нибудь Медведешвили или Путиношвили, – размышляет один из российских дипломатов, влияющий на принятие решений. – Он прикажет арестовать и осудить военных преступников, отдавших приказ напасть на спящий Цхинвал. Вернет Грузию в состав СНГ и подаст заявку на членство в Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ). А после прилетит в Москву и попросит только одного: верните нам, пожалуйста, Абхазию и Южную Осетию. Что мы ему ответим? Не знаете? Вот и я не знаю».
Впрочем, у России тогда был незавидный выбор: позволить растоптать осетинский народ и тем самым показать свою полную несостоятельность на эсэнговском пространстве или энергично вмешаться, осложнив до предела взаимоотношения с Западом. Предпочли второе, поскольку другого выбора, по сути, не было.
В ЕС раздавались призывы наказать Москву санкциями. Больше всех на эту тему старались Польша и прибалтийские государства. Канцлер Германии Меркель, прилетевшая к Медведеву в Сочи 15 августа 2008 года, на встрече с глазу на глаз в жесткой форме высказывала российскому президенту все, что думает по поводу российско-грузинской войны.
«Меркель тогда прямо сказала: то, что вы (Россия) сделали, очень осложнит отношения с Евросоюзом. Говорила, что они нас никогда в этом не поддержат».
Однако Медведеву повезло. Причем как минимум дважды. Во-первых, председателем ЕС в тот период оказалась Франция. Ее энергичный лидер Никола Саркози не упустил возможности взяться за посредничество в урегулировании российско-грузинского кризиса. Он быстро согласовал мирный план, подписанный Дмитрием Медведевым и Михаилом Саакашвили. Если бы война пришлась на период руководства ЕС Чехией или Швецией (обе страны председательствовали в Евросоюзе вслед за Францией), с которыми у Москвы не столь близкие отношения, все могло обернуться по-другому.
Второй удачей для Дмитрия Медведева оказался мировой финансовый кризис, когда экономический прагматизм взял верх над бушевавшими в Европе в «сытые годы» политическими эмоциями. Кризис потеснил грузинский сюжет с главных позиций международной повестки. На конференции во французском Эвиане (октябрь 2008 года) говорили о мерах по стабилизации финансовых рынков. И лишь немного – об августовской войне.
Спустя месяц, в ноябре, в Ницце состоялся саммит Россия – ЕС, который показал, что никто не собирается подвергать Москву обструкции. Главную роль в примирении с Европой, как вспоминают в Кремле и российском МИДе, сыграли Саркози и Меркель. Причем больше других постаралась именно Германия.
«Немцы не отступились от общеевропейской позиции по конфликту. Но именно Берлин способствовал тому, чтобы диалог с Россией не замерз. Это произошло за счет определяющего влияния на принятие решений в ЕС, тем более что у Германии совпадали подходы с Парижем», – вспоминает чиновник кремлевской администрации.
Люди, часто сопровождающие Медведева в зарубежных поездках, говорят, что с Меркель он дружен больше, чем с кем бы то ни было из мировых лидеров. «У них хорошие, теплые отношения. Это не раз помогало согласовывать позиции и четко их формулировать». Дмитрий Медведев дорожит этими отношениями. К примеру, на прошлогодний день рождения Меркель он лично выбрал ей подарок – диски с русской классикой и книгу кулинарных рецептов. Отправляясь в поездки по миру, Медведев старался заскочить по дороге в Германию, чтобы лишний раз пообщаться с канцлером.
Их дружба порой вызывала ревность Никола Саркози. Французский лидер в какой-то момент даже стал настаивать на встречах в формате тройки. Именно такая встреча состоялась в октябре 2010 года в Довиле. Но и там, после переговоров и неформального ужина втроем, Медведев и Меркель всё же сумели уединиться в ресторанчике при отеле, чтобы с глазу на глаз побеседовать под устрицы с шампанским. После Медведев объявил о согласии провести через месяц заседание совета Россия–НАТО на высшем уровне в Лиссабоне.
В португальской столице российский президент предложил США вместе с Москвой строить в Европе секторальную систему ПРО. И это стало сенсацией. Появилось ощущение, что стороны наконец смогут решить главную проблему последних лет. Мысли о том, что найти компромисс не удастся, казалось, не допускал никто. Тем более что к тому моменту всем было известно о дружеских отношениях Дмитрия Медведева и Барака Обамы.
Президентов РФ и США сблизила работа над новым договором о сокращении стратегических наступательных вооружений (ДСНВ). «Во-первых, Медведев гораздо меньший антиамериканист, чем Путин. Но и повестка дня диктовала прагматизм. В период разработки ДСНВ они порой по полтора-два часа общались с Обамой по телефону».
«Президент был главным переговорщиком, – говорит заместитель министра обороны РФ Анатолий Антонов, в тот период работавший в МИД России и возглавлявший российскую делегацию на переговорах с США по ДСНВ. – Они общались более пятнадцати раз. И речь шла не просто об общеполитических рассуждениях, а о серьезных подходах».
Антонов вспоминает эпизод, когда Москва и Вашингтон уперлись в проблему обмена телеметрическими данными по ракетам. США требовали зафиксировать это обязательство, а Россия считала, что в договоре его быть не должно. «Тогда Медведев лично нашел развязку, которая удовлетворила американцев, а нам позволила не переходить красные линии. Это была не уступка, а именно дипломатическая развязка проблемы», – рассказывает Антонов. Компромиссом, по его словам, стало решение дать каждой стороне возможность самой определять, какие телеметрические данные и по каким ракетным пускам она будет предоставлять партнеру. Тем самым Россия избежала обязательства делиться информацией об испытаниях новых ракетных комплексов (американцы подобных вооружений не испытывают).
Другим личным достижением Медведева заместитель министра называет запись в преамбуле ДСНВ, увязывающую стратегические наступательные вооружения с оборонительными, то есть с ПРО. Это было важно для Москвы, противящейся появлению американской системы противоракетной обороны в Европе. Президенты, как вспоминает Анатолий Антонов, подключались каждый раз, когда делегации переговорщиков уже готовы были встать из-за стола и разойтись.
Отношения с США, улучшившиеся за время работы над ДСНВ, были важны для Медведева и после его подписания договора в Праге в апреле 2010 года. Россия вдруг стала идти навстречу Вашингтону даже по тем вопросам, по которым во время правления администрации Джорджа Буша жестко противостояла американцам. В июне 2010 года она не просто поддержала резолюцию Совета Безопасности ООН №1929, накладывающую новые санкции на Иран, но и обязалась не поставлять Тегерану уже законтрактованные комплексы С-300. Накануне принятия резолюции по Ирану официальный представитель МИДа Андрей Нестеренко заявил, что санкции не повлияют на планы Москвы отгрузить Тегерану С-300. Узнав об этом, находившийся в тот момент в Ташкенте Медведев, не стесняясь сопровождавших его журналистов, в сердцах бросил Сергею Лаврову: «Голову ему оторвать надо!». Позже президент лично дезавуировал сказанное Нестеренко, а через восемь месяцев тот был отправлен послом в Черногорию.
В Кремле неожиданное согласие Москвы наказать Иран санкциями объясняют не только дружбой с США. «В отношении Ирана мы долго занимали весьма жесткую позицию. Но когда нам показали доклады о секретных заводах по обогащению урана, уже нельзя было отрицать очевидное. Когда появляются такие данные, то мы уже себя идиотами чувствуем, защищая вруна».
Прошлогоднее решение Москвы воздержаться при голосовании в Совбезе ООН по резолюции, развязавшей Западу руки для проведения военной операции против Ливии, в Кремле объясняют другими мотивами. «Почему воздержались, а не ветировали резолюцию? Потому что понимали: Каддафи крышка. Медведев с ним часто общался, и сомнений в его неадекватности не было. Поэтому, когда в разгар ливийского кризиса встал вопрос, стоит ли жертвовать достижениями в отношениях с США ради Триполи, решение было принято соответствующее», – поясняет кремлевский чиновник. Правда, он тут же признает, что по Ливии Россию «немного кинули», натянув резолюцию на действия, которых она не подразумевала. «С другой стороны, альтернативой было продолжить защищать людоедов, но все потерять».
Дополнительную проверку на прочность дружба Дмитрия Медведева и Барака Обамы прошла во время шпионского скандала летом 2010 года, когда в США были арестованы десять российских агентов-нелегалов, самой известной из которых стала Анна Чапман. Москва неожиданно быстро признала задержанных своими. Это был нестандартный ход, поскольку обычно от провалившихся шпионов в их родной стране открещиваются до последнего. Благодаря этому скандал быстро сошел на нет, не причинив вреда отношениям.
Экономическим итогом российско-американской дружбы стало вступление России в ВТО. И это историческое событие Медведев может занести в свой актив. «Вступление в ВТО было подарком Медведеву от Запада и от Обамы, – считает политолог Николай Злобин. – Он ценил откровенность Медведева, которая помогала реалистично выстраивать отношения». «Обаме и его команде было важно, чтобы Россия вступила в ВТО именно при Медведеве, – соглашается кремлевский чиновник. – А еще они понимали, что если прокатят Москву с этим делом, у Путина будут основания их всех послать».
