Зарплата учителя в ретроспективе и перспективе
Были романтические времена, когда в учителя многие, очень многие шли не за длинным рублём. И не за рублём вообще. Работали, потому что было интересно, потому что чувствовали призвание, потому что получали удовольствие от общения с детьми, от осознания того, что выполняешь высокую миссию обучения и воспитания подрастающего поколения.
«Учитель, перед именем твоим, позволь смиренно преклонить колени», – слова эти, обращённые совсем не к учителю по профессии, грели душу и заставляли не видеть корысти в своём труде. Хватало человеческой благодарности. А то, что кто-то имел две, а то и три твоих зарплаты, что кто-то получал дачный участок, квартиру, машину, гараж, волновало мало. К отсутствию благ от государства учителя относились спокойно, потому что сравнивать было не с чем: во все времена власть их не баловала. В деревне – да: и квартиры давали, и дрова – бесплатно, и за свет платили. Но только в деревне, только там дефицит учительских кадров был хроническим.
Да и не выглядела учительская зарплата жалкой на фоне остальных зарплат. Разница, которая существовала между доходами рабочего и педагога, вполне компенсировалась меньшей продолжительностью трудового дня и меньшими физическими затратами. На мой взгляд, самая справедливая система оплаты труда учителя существовала именно тогда – в последние советские времена. Немаловажным было и то, что ставка педагога через определённый промежуток времени автоматически увеличивалась на вполне солидную по тем временам сумму. Сегодня это называется «механическим повышением зарплаты всем и каждому».
Современная власть давно уже отошла от этого справедливого, на мой взгляд, принципа. Так, господин Путин в своей предвыборной статье «Строительство справедливости. Социальная политика для России» остаётся верен традиционному ныне подходу к этой проблеме: « …механическое повышение зарплаты всем и каждому неэффективно». Почему же неэффективно? Если человек отработал в школе три, пять, десять лет, значит, он соответствует занимаемой должности. Если не соответствует – выгоняйте, не давайте ему возможности калечить детей. Если же всё-таки учитель проработал три, пять, десять лет, неужели он ничему не научился за это время, и его квалификация осталась на прежнем уровне? Любой, кто был педагогом, скажет, что быть этого не может: даже животные приобретают со временем опыт – что уж говорить о людях! Кроме того, что учитель с каждым годом совершенствует свои знания, умения работы с детьми, не надо забывать, что он и теряет здоровье, физическое и психическое. И добавка эта была как компенсация, дающая стажистам возможность брать меньше часов, меньше трудиться и трудиться более вдумчиво и скрупулёзно. Это, кстати, было полезно и для школы.
«Необходимо гораздо полнее учитывать в зарплате квалификацию и профессиональные достижения работника. Это значит, что рост базового уровня оплаты должен сочетаться с еще более быстрым увеличением фонда стимулирующих надбавок и доплат».
А разве последние десятилетия было не так? С приходом демократии и наступила эра уравниловки, эра выскочек от педагогики. Старые опытные учителя в мгновенье ока были поставлены на одну доску с молодыми, пороха не нюхавшими, но задорными и бойкими. Если хочешь получать пусть не по высшему, а хотя бы по первому разряду, будь добр проведи несколько концертов под названием «показательные уроки», а также защити свои притязания перед высокой чиновной братией в районо. Было жутко смотреть, как педагоги с тридцатилетним, сорокалетним стажем краснели и запинались, как первоклассники, на этих экзаменах. Как проработавшая всю жизнь в школе учительница русского языка не смогла провести показательный урок, за что была с позором уволена. Для детей, которых она учила с пятого класса и которые души в ней не чаяли, это было вселенской трагедией. Что из того, что она не умела давать показательные уроки, – они ведь любили её! И нет более высокой оценки учительского труда, чем любовь и признательность детей. Их не проведёшь – они не комиссия из районо.
С приходом демократии демократии в школе стало гораздо меньше. В первую очередь потому, что в руках директоров появился такой рычаг управления, как стимулирующие надбавки и доплаты, которые, как предполагалось свыше, дадут возможность дифференцировать зарплату учителей в зависимости от их квалификации, усердия и таланта. Дифференцировать-то они дифференцировали, но действительно ли в зависимости от квалификации, усердия и таланта?
Надо сказать, что во все времена в школе, как и во всяком другом заведении, были люди, умеющие зарабатывать деньги. Это не значит, что о педагогическом процессе они не думали и главным для них были зарплаты. Нет, думали они и о педагогическом процессе, но не больше других. А денег умели получать больше. Педагоги эти умели держать нос по ветру, и только запахнет свеженьким, тут же включались в освоение инновационных программ, новых технологий – всего, что гремит и за что начальство, не скупясь, начисляет доплаты. Самое смешное, что все эти веянья, новые методы обучения, инновации, в конце концов, тонули в школьной рутине, и через несколько лет от них и следа не оставалось по одной простой причине: все они были слишком далеки от конкретных реалий педагогики. Но появлялись новые, и их охотно продолжали осваивать те, кто умеет зарабатывать деньги. Но не эти люди при всём их желании и рвении являлись и являются самыми высокооплачиваемыми работниками школы.
Не считая администрацию, которая отделена от остальных педагогов солидными окладами, поставившими её сразу по другую сторону баррикад, самыми высокооплачиваемыми оказались лица, близкие к власти: родственники, любовницы и любовники, друзья и подруги. Как может директор, будь он строг и справедлив неимоверно, не заплатить своей доченьке по максимуму? Разве не найдёт он повод простимулировать её? Её профессиональным достижением является уже то, что она – его чадо. Иначе – придётся стимулировать из своего кармана. Точно так же и с остальными приближёнными. Пока человек, а не система определяет, кому, за что и сколько платить, справедливого дележа фондов стимулирующих надбавок не будет. Выплаты всегда будут являться произволом, независимо от того, кто их определяет: комиссии при руководителе или сам руководитель.
Административный ресурс в школе имел место во все времена. Близкому человеку можно было при распределении нагрузки дать больше часов. Дать хорошие классы, в которых не будет проблем с успеваемостью. Поставить на классное руководство опять же в беспроблемном классе. А потом уже с чистой совестью за «хорошую работу» поощрять и стимулировать. Строптивому же «правдоискателю» выделить классы по принципу: «На тебе, Боже, что нам негоже». Выделить поменьше, потому как дети трудные, и для того чтоб их в следующий класс перетащить, ох, как потрудиться надо. А поощрять не за что, оценки-то посредственные, а то и вообще неудовлетворительные!
Социальное расслоение среди учителей – явление вполне обыденное, во многом как результат современной системы оплаты труда. Одни, обласканные администрацией, получают вполне приличную по городским меркам зарплату. Им не приходится стыдиться перед знакомыми и соседями. Другие – изгои, не умеющие подыгрывать инновациям, а то и вообще смеющие «своё суждение иметь», влачат существование на грани бедности. Что сделаешь – на всех денег не хватает.
