Самые забавные, пронырливые, умные, неунывающие, ехидные, неприхотливые люди избирают себе именно профессию журналиста…
Один из моих первых газетных редакторов, Иосиф Самуилович Розенберг, любил говорить, что старость журналиста – это награда за его осмотрительность. Еще он успокаивал молодых коллег, говоря, что творческие неудачи тоже исполнены большого смысла – ведь тогда становишься творческим неудачником. Отъявленных хвастунов Розенберг осаживал мудрой фразой: «В молодости все мы ох, как многогранны, но с годами эти грани сглаживаются».
Вы будете удивлены, но за долгие годы жизни (а прожил он почти до 90) Розенберг, стопроцентный еврей, так и не научился из двух зол выбирать самое дефицитное. Он всегда считал, что неверный путь имеет свои неоспоримые преимущества – например, с него трудно сбиться. Матерый газетчик никогда не стремился бежать впереди кого бы то ни было, но и не отставал, потому что последним быть грустно. При этом мэтр не стеснялся завидовать, ибо это чувство помогает не утратить перспективу.
– Чтобы стать простым журналистом, совсем не обязательно уметь писать. Важно уметь записывать, – говорил Иосиф Самуилович. – Знать что-либо тоже необязательно, даже вредно. Другое дело – кого знать. Нередко именно этим и определяется ценность журналиста, его проба. Чем больше проб – тем журналист солиднее, – до тех пор, когда их уже некуда ставить…
Казалось, он говорил очень серьезно. Но лукавые чертенята в глазах выдавали его с головой. И мы, щелкоперы безусые, наконец-то понимали – это проверка на вшивость.
А как нежно и деликатно он умел править наши «шедевры»! Всего одно вычеркнутое слово или поменянные местами абзацы – и уже не информашка это заурядная, а гимн газетному жанру! Плюс воспитанное умение придумывать яркие, свежие, звучные, как пощечина, как выстрел, заголовки.
За 35 лет штатной работы в редакциях мне довелось повидать разных газетчиков. Могу сказать лишь одно: самые крутые получались из тех ребят, в чьих трудовых книжках были записаны почти все существующие и вымершие на свете должности и специальности. Перепробовать себя в самых невероятных ипостасях, исколесить полстраны, пережить маленькие и большие личные драмы и при этом не потеряться, не сломаться, не спиться.
Мне почти всегда везло на ответственных секретарей. В моем восприятии это люди, которым не страшны ни бог, ни черт, ни наглый графоман. Должность эта по-прежнему крайне экзотическая и труднообъяснимая, хотя и укладывается всего в два слова: тиран-великомученик.
Кого безоговорочно люблю и уважаю, так это фотокорреспондентов. Мастеров щелчка и фиксажа, как их раньше называли. Если рядового журналиста кормят обыкновенные ноги или умение «высасывать из пальца», то фотокору заработать себе на хлеб насущный – воистину объять необъятное. Он везде должен присутствовать самолично, нередко в разных местах одновременно. Он каждый раз обязан работать гениально, потому что работает на века, на историю. И часто рискует, потому что готов ради удачного ракурса забраться на крышу небоскреба или вставить голову в гильотину.
Замечено: даже самые хлипкие и замкнутые по натуре фотокорреспонденты – отличные жилетки для остальных членов редакционного коллектива. Им можно пожаловаться на собственную жену, попросить оценить внешность подруги, обсудить международное положение и очередной приказ деспотичного шефа. Занять стольник до получки. С надежным фотокором можно и вовсе не ходить на задание, написав репортаж с места события по его снимкам. И его дежурная фраза: «Старик, ты абсолютно не фотогеничен!» – нисколько не обижает.
Многих коллег-газетчиков, моих друзей, уже давно нет с нами: Володя Тереб, Саша Ефремов, Женя Быбин, Слава Селиванов… Они ушли из жизни молодыми и талантливыми, так и не успев реализовать себя по полной программе. Но иногда в тесных редакционных коридорах слышатся их голоса.
– Типичный журналист похож на футболиста, играющего в одни ворота с собеседником, – убеждал меня Володя Тереб.
– Дилетанты думают, что главное в работе современного журналиста – это наглость и волосатая рука, – размышлял Слава Селиванов. – Самое ужасное, что они правы.
– На подводной лодке все мечтают об одном – увидеть родной берег, – по-детски улыбался Женя Быбин.
– Запечатлеть настоящие мужские характеры, познать истинную цену жизни можно только на войне, – сказал Саша Ефремов накануне своей последней командировки в Чечню.
На смену старой гвардии приходят совсем юные, необстрелянные «летописцы современности». Хорошо, если они способны впитать опыт предыдущих поколений, готовы сделать его своим достоянием. Плохо, если рассматривают журналистику лишь как забаву или, того хуже, способ легкого обогащения.
Жизнь диктует свои правила игры? Полноте! Во все времена были трусы и герои, таланты и бездари, люди чести и подлецы. Газетная работа учит наблюдательности, помогает разбираться в людях,
безошибочно распознавая тех и других. И совсем не надо быть при этом экстрасенсом. Достаточно обладать даром сердечного сопереживания, умением настраиваться на чужую волну. Иногда это больно, чревато нервными потрясениями. Но выбор остается всегда.
…Если вы, читатель, встретите на своем пути человека белее мела и худее, чем стандартный лист бумаги, не толкайте его. Загляните в лихорадочно блестящие глаза и улыбнитесь. Потому что наверняка это и есть газетчик. Не хлопайте его панибратски по плечу – не стряхивайте пыль гениальности. Ведь живет и работает он исключительно для вас.
