В Тюменской филармонии прошел концерт одного из самых выдающихся скрипачей современности Вадима Репина и пианиста Сергея Тарасова, являющегося обладателем первых премий на восьми престижных международных конкурсах. Эти гастроли состоялись в рамках программы поддержки классической музыки ОАО «МДМ Банк». Директору филармонии Михаилу Бирману от банка был вручен сертификат на сто тысяч рублей.
Концерт стал настоящим подарком для меломанов. И хотя наши зрители избалованы выступлениями лучших артистов, Вадим Репин впервые приехал в Тюмень. И те, кто пришел в этот вечер в филармонию, могли в полной мере насладиться его потрясающим владением богатейшей звуковой палитры в сочетании с великолепной техникой исполнения.
Начался концерт с сонаты для скрипки и фортепиано № 21 ми-минор Моцарта. Нежная лирическая мелодия настроила публику на романтический лад, и как в противовес ей – соната для скрипки и фортепиано № 1 фа-минор Прокофьева. Музыка Прокофьева отличается сложными и неожиданными переходами, но именно такие произведения позволяют лучше всего раскрыть мастерство исполнителей. Если бы на концертах классики, как на джазовых, аплодировали после каждого удачного пассажа, то во время звучания этой сонаты аплодисменты бы не прекращались. Даже самые придирчивые знатоки музыки не смогли остаться равнодушными: такую гамму эмоций пробудила игра Репина и Тарасова. И все же солирует здесь именно скрипка, на ее струны возложены самые сложные фрагменты, а это и ускорение темпа, и смешение смычковой игры со щипковой. Второе отделение было отдано сонате для скрипки и фортепиано ля-мажор Франка.
Перед концертом состоялась пресс-конференция.
– Для того чтобы концерт стал событием, одних исполнителей недостаточно, – начал встречу с журналистами Вадим Репин. – Необходим тот градус энергетики, который исходит от зала. Редко за последние пятнадцать лет получается, что я нахожусь в каком-то городе впервые, уже не помню, сколько раз облетел планету всякими маршрутами. Вчера я выступал в Екатеринбурге с Уральским симфоническим оркестром. Там проходили мои первые гастроли, когда я еще учился в школе, а вот до Тюмени как-то не добирался. Я очень рад приезду сюда, встрече со зрителями, поскольку тоже являюсь сибиряком. Мы уже провели репетицию, и мне очень понравился зал, можно сказать, он идеальный для любых концертов.
– Как вы выбирали программу?
– Программа зависит от того, что в данный момент нам доставляет большее удовольствие. Тогда ее захочется репетировать и готовить для выступления перед публикой. На мой взгляд, нынешняя программа очень хорошо сбалансирована для слушателей с разным уровнем классической подготовки. Все знают, кто такой Моцарт, сочинение Прокофьева – одно из величайших творений для дуэта скрипка–фортепиано, а соната Франка – олицетворение романтического периода. Я надеюсь, зрители получат такое же наслаждение от прослушивания, какое мы получаем, играя эти произведения.
– Сейчас подъем или спад интереса к классической музыке?
– Тенденции разные, но я пока не ощущал спада. Речь, естественно, идет о классической музыке в живом исполнении. Ни телевидение, ни записи не могут передать всех оттенков настроения, ту атмосферу, которая царит в зале. Я думаю, что концерты живой музыки не потеряют своей ценности и популярности.
– В Новосибирске, на родине, часто бываете?
– В 1989 году я уехал в Германию продолжать учебу, но Новосибирск по-прежнему мое родовое гнездо. И если необходимо выступить на открытии или закрытии филармонического сезона, речь о гонорарах никогда не заходит.
– Вы играете на скрипке Гварнери, в интервью не раз говорили, что всегда мечтали об инструменте этого мастера. Почему?
– Гварнери на улицах, наверное, известен меньше, чем Страдивари. Но, на мой взгляд, Страдивари просто хорошо раскручен, благодаря, в том числе и Голливуду, хотя я нисколько не умаляю его ценности. Однако Гварнери является более совершенным, широкоплановым инструментом, на скрипках Гварнери можно найти большее количество красок. Тот инструмент, на котором я играю, изготовлен в 1743 году, одновременно со скрипкой Паганини, хранящейся в музее города Генуя.
– Вас называют «русский Паганини», как вы к этому относитесь?
– Хорошо. Если комплимент относится к делу всей моей жизни, то я готов его принимать.
– Работая с зарубежными музыкантами, легко ли находите общий язык?
– В музыке слов не нужно. Если у тебя есть какая-то идея по поводу трактовки произведения, то постарайся ее выразить на своем инструменте.
