Размышления по поводу статьи В. Захарченко «Курс корабля не изменился, или Работа учителя: что остаётся и что воздаётся»
Мой педагогический стаж – 49 лет. Со всем тем, о чем написано в статье, я полностью согласна. Перепроизводство людей с высшим образованием становится бедой для общества. Казалось бы, что социум, который достиг высокого уровня образования, будет идеальным. Но, оказывается, многие, получив высшее образование, не могут реализовать себя. Почему? На мой взгляд, причин тому много. Назову некоторые из них.
В современной школе нет уроков труда (есть технология), заниматься самообслуживанием в школе нельзя (родители не разрешают – надо взять у них письменное разрешение); кружков, которые бы в раннем возрасте прививали желание заниматься техническим творчеством, нет; да их и в городе раз-два и обчелся. Откуда же появится желание делать что-то своими руками, приобретать рабочую профессию?
Сейчас назрела потребность в квалифицированных рабочих. В связи с этим хочу сослаться на воспоминания учеников прежних лет. Мы собрали их, готовясь к 50-летнему юбилею школы № 7 г. Тюмени. С особой теплотой и благодарностью прежние школьники вспоминают уроки труда, которые вел Иван Мефодьевич Петрушкин. Вот что осталось в памяти выпускника 1978 года Александра Кудрявцева спустя 25 лет (ныне он доцент ТюмГУ, кандидат).
«Иван Мефодьевич, – вспоминает Кудрявцев, – не только учил нас правильно держать в руках молоток и зубило, разбираться в резцах и фрезах. Он видел способности каждого и умел их вовремя «включить». Понимая, что со зрением -16Д с металлорежущими станками мне лучше не иметь дела и учитывая способности к естественным наукам – физике и химии, он поручил мне изготовление учебных приборов. Как удивительно он был прозорлив, и как это действительно мне пригодилось в жизни! Сначала была модель паровой турбины на крышке жестяной банки, подогреваемой снизу спиртовкой. Потом – модель электрифицированной квартиры, и электрифицированный экзаменатор на 26 программ!
Всё приходит с опытом. Не могу забыть свою первую в жизни пайку, когда требовалось восстановить оборвавшийся провод с контакта декоративного светильника для модели электрифицированного дома. «Оловом к алюминию не припаяется», – подсказал мне Иван Мефодьевич. Но я не поверил. И вот огромная капля расплавленного олова срывается с нагретого конца паяльника и мертво «впаивается» в пластмассовый абажур, нисколько не схватившись с контактом. Видя мою растерянность, он ловко извлек алюминиевую заклепку, вместо нее вставил провод и, слегка коснувшись дымящимся паяльником канифоли, виртуозно завершил работу. Много позже, в аспирантуре Института физики Ленинградского университета, моделируя и ремонтируя сложные цифровые электронные схемы для уникального в те годы ИК-Фурье-спектрометра, я вспоминал мой первый паяльный «блин комом». А опыт орудовать слесарными инструментами пригодился при сборе установок высокого давления. И как я был горд спустя 25 лет увидеть один из своих приборов, сделанных на уроках труда, в кабинете химии, но уже, правда, другой школы».
А вот воспоминание об уроках труда выпускницы 1969 года Крыловой Иры, ныне Антоновой Ирины Валентиновны, кандидата экономических наук, доцента ТюмГАСУ и ТюмГНГУ:
«К сожалению, не помню его имени и отчества. А вот урок его на всю жизнь усвоила. В 6-8 классах нас, девочек, учили вместе с мальчиками столярному и слесарному делу. Кстати, очень интересно было, интереснее, чем в 9-м классе наукообразные уроки по составлению выкройки трусов, от которых мы просто одуревали. Так вот, на слесарном деле мы как-то делали жестяные совки. У меня получился очень хороший совочек, которым лет 20 родители на даче золу из печки доставали. А оценку я за него получила только «четыре». Все потому, что наш учитель не просто принимал работу, а проводил «защиту» совка (я про это студентам» говорю, если они не понимают, зачем курсовую работу надо защищать). И вот на этой защите я честно рассказала, как всё выполняла: «проделывала дырочки» вместо – «просверливала отверстие диаметром таким-то», прилепляла «штучки» и т.п.
Преподаватель раз и навсегда объяснил мне, что в каждом деле есть свои термины, поэтому дилетантство и поверхносность недопустимы в любой работе – это урок номер 1. А еще нужно уметь не просто выполнить работу, но и объяснить, что именно и почему сделано – это урок номер 2. За эти уроки, а также за умение не бояться «мужской» работы я очень благодарна моему безымянному учителю труда. В жизни мне повезло в том смысле, что практические навыки столярного и слесарного дела мои мужчины не давали мне проявить, но я научилась понимать и ценить такую работу, отличать качественно сделанные вещи от халтуры, видеть, как можно исправить или починить что-то. Но то, что нас научили не бояться так называемого простого труда при том, что нацеливали на получение обязательно высшего образования, – это здорово! Сборы макулатуры, металлолома, субботники, занятия в кружке юных натуралистов – это интересная и веселая страница нашей школьной жизни».
Интересное воспоминание передал по Интернету выпускник 1982 года Соловьев Владимир Георгиевич, доктор медицинских наук, профессор, академик РАЕН, зав. кафедрой медицинской и биологической химии Ханты-Мансийского государственного медицинского института.
«Велижанин Анатолий Александрович – учитель труда по столярному делу, редкий пример педагогической лояльности. Всех, кто не стремился поработать на деревообрабатывающем станке, легко отпускал на спортплощадку для совершения футбольных баталий, за что был глубоко уважаем всеми мальчиками и юношами вне зависимости от возраста, национальности и вероисповедания».
Даже такие уроки, на мой взгляд, приносили пользу: одним в совершенствовании столярного дела, другим – в укреплении здоровья. Не подумайте, что я страдаю ностальгией по советским временам периода застоя. (Хотя, читая воспоминания выпускников, я узнала, что никто из них не считает, что был застой, наоборот, была бурная, насыщенная событиями жизнь). Считаю, что все, что было наработано по воспитанию и обучению подрастающего поколения, неплохо бы, по возможности, внедрять и сегодня. В работе классного руководителя 8-9 классов профориентация была главным направлением: это уроки труда, посещение ПТУ, техникумов, встречи с ветеранами труда на производстве, производственная практика на КСК, заводе медоборудования, ТЭЦ-1.
Но главное в этой работе – индивидуальная беседа с каждым учеником и родителем. В результате в общем 1/3 9-классников продолжала обучение в училищах и техникумах, а остальные грызли гранит наук и поступали в вузы. Сейчас же почти все выпускники поступают в вузы, хотя у некоторых нужного уровня знания для обучения там нет.
Полностью согласна с тем, что сказано в статье об учителях, о текучести кадров. Остановлюсь опять же на трудовом воспитании. В школах г. Тюмени ежегодно часть учителей уходит, на их место принимают новых. Почему?
Ну, во-первых, кто-то приходит по необходимости, а не по зову сердца. А во-вторых, учителям очень не нравятся бумажная волокита, отчетность, которая существует сейчас в школе. Начинающие учителя не понимают и не хотят выполнять бумажную работу. Из разных отчетов, которые собирает администрация, отправляются сведения в вышестоящие органы. Очень метко сказал об этом автор статьи, и я с ним согласна: «Любому из звеньев бюрократической цепочки надо показать, что оно не напрасно хлеб ест, крайним же остается учитель, которому, помимо участия в действиях, еще надо и преподавать.
В-третьих, «трудовиков» (как, впрочем, и остальных учителей) не устраивает зарплата. Слишком много приходится отдавать, слишком мало получать взамен. Вот и делайте вывод, почему у нас перекосы в трудовом воспитании в школе.
Материал подготовлен в рамках проекта «Рабочий класс» при поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям.
