С давних пор в ноябре на Руси праздновали Кузьминки - день святых братьев Косьмы (Кузьмы) и Дамиана (Демьяна) Асийских, живших в незапамятные времена в Малой Азии, бескорыстно исцеляя людей и животных одной лишь силой молитв. В нашей стране их «зачислили» также в кузнецы, в покровители ремесел и женских рукоделий, даже в «куриные боги»...
Женщины, которые брались с этого дня (14 числа по новому стилю) за зимнюю пряжу, просили святых о помощи: «Батюшка Кузьма-Демьян, сравняй меня позднюю с ранними!» - дабы не отстать в работе от тех, кто взялся за неё раньше. Обращение заключало и желание снова стать девицами-красавицами - молодыми, ранними. С теми словами молитвы шли на базар (на Кузьминки) и многие боярыни - они продавали изделия, выполненные своими руками, а вырученные за них деньги раздавали нищим. В народе, кроме того, существовал и образ единого нераздельного «Божьего кузнеца Кузьмы-Демьяна» - он ковал сохи, бороны и плуги, учил людей земледельческому труду. Так что кузнечных дел мастера тоже считали святых братьев своими патронами, но, в отличие от женщин, в день их памяти не работали...
Народная фантазия приписывает в виде атрибута Божьим кузнецам молот (без серпа) и ставит в зависимость от них... заключение брачных союзов. Не отсюда ли идет выражение «сковать судьбу», которое означало утверждение тех невидимых нравственных цепей (обязанностей), налагаемых на себя «брачующимися» - во всяком случае, в селах молодые старались сыграть свадьбу в день памяти божьих угодников. А поскольку ни одно подобное застолье не обходилось безкурятины (эти домашние птицы считались эмблемой счастья и плодородия и подавались на свадебных церемониях как обязательное кушанье), то Кузьму-Демьяна называли еще «куриным богом», а курицу -«имянинницей». В некоторых губерниях считали необходимым в этот день ноября бить трех курёнков и есть их утром, в обед и вечером - чтобы птица водилась. Трапеза сопровождалась молитвой: «Кузьма-Демьян - сребреница! Зароди, Господи, чтобы писклятки водились».
Мифотворчество о святых Косьме и Дамиане, Божиих кузнецах, имеет довольно близкое отношение к древнерусскому языческому верованию относительно Перуна, производителя молний и огня, также представляемого предками в виде кузнеца. Совпадениям послужили и явления зимней природы, заковывающей в лед воды и земли. Они отразились в народных приметах: «Кузьма закует, а Михайло раскует» (на Михайлов день, 21 ноября, бывает оттепель), «Закует Кузьма-Демьян, до весны красной не расковать!», «Не велика у Кузьмы-Демьяна кузница, а на всю святую Русь в ней ледяные цепи куются».
На Кузьминки обычно приходились и веселые молодёжные пирушки. На три дня девушки снимали помещение (если еще не начинались регулярные посиделки), устраивали ссыпчину и принимали парней. Каждая приносила из дому что-нибудь съестное, нередко все вместе обходили дома и выпрашивали припасы для Кузьминок, затем готовили пиршество, которое продолжалось до утра. К вечеру последнего дня девушки изготавливали чучело Кузьмы-Демьяна: набивали соломой мужские штаны и рубаху, приделывали к ним голову, опоясывали кушаком, обували в старые лапти и устанавливали посреди избы. И устраивали потешное венчание -женили Кузьму на одной из девиц. Праздник не ограничивался одним угощеньем - звучали песни, разыгрывались «поцелуйные» игры. Одна из игр - «Подушечка» (была популярна в Омской губернии). Все вставали в круг, кто-то из парней входил в центр, выбирал из круга девушку, вдвоем они плясали, целовались, парень оставлял ее, возвращался в хоровод, и уже девушка делала свой выбор... Действо сопровождалось пением:
Подушечка, подушечка,
Да ты пуховая.
Молодушка, молодушка,
Да ты молодая.
Кого люблю, кого люблю,
Того поцелую,
Пуховую подушечку тому подарю.
Чудесный народный праздник! Несмотря на хмурое осеннее ненастье и стужу, он нёс в себе светлые мажорные тона, а его участники не понарошку верили в свое счастье и вместе с братьями-кузнецами Кузьмой да Демьяном ковали его как могли. А ведь и сегодня на Кузьминки могли бы собираться.
