Доктор Рошаль, пожалуй, самый активный медицинский общественник, пытается провести через общественную палату законопроект «Мать и дитя». В Тюменской области эта программа внедрена в 2004 году. Поначалу она была пилотной, но уже сейчас тюменские мамы не представляют, как раньше рожали по-другому?
И искренне удивляются, что, например, в Первопрестольной не так... Там, оказывается, до сих пор в муниципальных роддомах все так же, как у нас было в 50-90-х годах.
А в рамках внедренного в области проекта – все не так. Если раньше медики считали главным, чтобы женщина слушалась акушеров, строго следовала их рекомендациям, то сейчас они только помогают, когда это действительно необходимо.
– Проект «Мать и дитя» рассчитан на чисто физиологическое течение беременности и родов, – рассказывает главный акушер-гинеколог департамента здравоохранения Тюменской области и главврач областного перинатального центра Ирина Кукарская. – При нормальном течении беременности и родов просто дух захватывает от того, насколько это хорошо и здорово. Проблема в том, что процент нормальных физиологических беременностей и родов невелик – 30-40%. А для нашего перинатального центра, как и для всех перинатальных центров в России, это не очень актуально. Здесь концентрируются роды тяжелые, которые мы не можем вести в обычных роддомах. Здесь выявляются осложнения, которые сводят к нулю некоторые клинические протоколы проекта «Мать и дитя».
– Ирина Ивановна, понятно, что, если речь идет об оперативном родоразрешении, то вряд ли можно говорить о совместном пребывании с папой. Но сам проект – он же многоплановый…
– Да, проект «Мать и дитя» – это не только совместное пребывание матери и ребенка, не только совместные роды.
Наши учреждения перестали быть учреждениями закрытого типа – сейчас в гости в родильнице могут приходить посетители, чего не было раньше.
Учреждениями при отсутствии противопоказаний практикуется ранняя выписка – даже на вторые сутки. Но это влечет за собой определенные сложности, включая несоответствие между собой некоторых нормативных документов. Я очень надеюсь, что, если такой проект будет принят на уровне РФ, то эти несоответствия будут устранены.
Кроме того, это влечет и определенные организационные трудности. Например, пока не истечет 7-8 дней послеродового периода, мы такой женщине звоним и интересуемся, как у нее здоровье. Представьте: в среднем проходит 6000 таких родов, при которых женщину отпускают домой рано. Три раза позвонить – это 18000 звонков, активный патронаж. Если возникают вопросы или сомнения в здоровье ребенка – приглашаем женщину к себе. Если она не может это сделать – выезжаем к ней на дом.
– Тем не менее наша область в плане реализации проекта считается лучшей в России. С кем было сложнее всего, когда начинали?
– С врачами. У них есть опыт, интуиция, категорирование. Надо было перебить опыт, можно сказать, по-новому сформировать мировоззрение. И нам это удалось.
Эксперты проекта «Мать и дитя» выбрали нашу территорию как самую лучшую и сейчас нас ставят в пример. В ряде территорий такие проекты тоже начинались, но в должной мере развития не получили.
– Совместное пребывание матери и ребенка у нас организовано везде, в том числе на втором этапе выхаживания: в патологии новорожденных при ОКБ-2, в перинатальном центре, – говорит заведующая сектором охраны материнства и детства департамента здравоохранения Тюменской области Ольга Горбунова. – И результаты более чем ощутимые. Скажем, только за последние три года заболеваемость новорожденных за три года снизилась на 11,5%, родовые травмы – на 40,%. Показательно, что около 40% составляет количество партнерских родов…
Закон, который пытается провести доктор Рошаль, пока не принят, но я как врач и как организатор здравоохранения считаю, что принятие такого проекта пойдет только на пользу отечественной медицине.
В Тюмени, по оценке департамента, лучше всего программа внедрена в муниципальном роддоме №3. Заместитель главного врача этого роддома по медицинской части и эксперт российско-американского проекта «Мать и дитя» Елена Косорукова считает: сложнее всего было не ремонт сделать, чтобы отдельные родильные палаты организовать, а именно психологически перестроить докторов.
– В рамках проекта «Мать и дитя» мы работаем с 2004 года, – рассказывает Елена Владимировна. – Тогда партнерские роды были единичными, а сейчас – каждые вторые, по крайней мере, в нашем роддоме. Проблемы при внедрении проекта, конечно, были, как и при внедрении всего нового. Но мы их преодолели. Сейчас у нас не только внедрены партнерские роды, послеродовое пребывание женщин изменилось. Например, поставили в коридорах диванчики, и к роженицам могут приходить родственники. Если женщина находится в индивидуальной палате – то они общаются прямо там. В первую очередь такая тактика приводит к психологическому комфорту женщин. Отсюда – безопасность матери и ребенка. Использование семейно-ориентированных технологий снижает применение медикаментозного обезболивания – то есть это еще и экономия для больничного бюджета.
– Проект большой. Удалось ли вам его освоить в полной мере?
– Мы всегда ищем новое. Например, если раньше детей после кесарева сечения отрывали от матери, женщины находились в отделении анестезиологии и реанимации 6-8 часов, то сейчас мы нашли способ, как все-таки оставлять семью вместе и после таких родов. В палате с малышом на это время могут оставаться бабушка или папа. Малыша не передают на это время в детское отделение.
У нас в предыдущем месяце 50% женщин после кесарева сразу пошли на совместное пребывание с ребенком. Остальные или не имели возможности кого-то оставить с ребенком, или у нас не было свободных палат.
– Как бороться со стандартными страхами? Когда про такой опыт рассказываешь подругам из тех городов, где этого нет, сразу задают один и тот же вопрос: врачи не боятся, что папа будет пьяный, нестерильный, упадет в обморок?
– «Фэйс-контроль» партнеры проходят в приемном отделении: вирусные инфекции, алкогольное опьянение – это же видно! Одежда должна быть домашняя, чистая. Мешать нам папа будет… Ну, мы же врачи, нам много чего может мешать…
Некоторые женщины говорят, что стесняются. Но мы отвечаем, что каждый выбирает свой режим пребывания. Одним женщинам достаточно, чтобы муж здесь побыл один-два часа, и это им дает уверенность в себе. Кто-то остается с женой от начала до конца. Большинство же на фазу активных родов выходят в коридор, у нас тут и диванчики специальные есть.
Бывает, что люди приходят вместе, и через два часа понимают, что это не их – или он, или она чувствуют себя некомфортно.
– А обморок?
– Из категории сказок… Бывает, что вышел и поплакал в коридоре, но – ОТ РАДОСТИ!
– Как удобнее врачам: когда женщина рожает с мамой или с мужем?
– С мужем. Мамы склонны переносить свой негатив, а иногда приходят с желанием проконтролировать. Кроме того, бывает, что женщины неадекватно себя ведут, а при муже они более собранные, слушаются указаний доктора.
Можно сказать с уверенностью, что опробованный в Тюмени проект «Мать и дитя» может быть крайне полезен в масштабах всей России с точки зрения улучшения демографической ситуации.
