Боюсь, что никогда тебя не разлюблю
Люблю смотреть на дождь, открывши дверь,
Вдыхая свежесть падающих капель…
Они как слезы с неба… хочется мне плакать,
Но не сейчас и не теперь…
Люблю смотреть на струи с неба,
Что хлещут по стеклу… немею
Я от того, что, жизни не жалея,
Бросаются под авто в диком беге…
Люблю смотреть на ливень, бурю,
На молний огненных стрелу.
Я не боюсь грозы в начале мая…
Боюсь, что никогда тебя не разлюблю…
Я небо попрошу…
Налей в ладошки счастья,
А я из них попью,
Но чтоб оно не кончилось,
Я небо попрошу
Долить в твои ладошки
Счастья на двоих…
Я по чуть-чуть, немножко,
С тобой, чтоб разделить…
Ну, кто же рвет космический наряд?
Стареет бесконечность, черных дыр полным-полно,
Заштопать бы, но нет такой иголки…
Да и заплаты к ним приделать нелегко,
От бесконечности заштопанной не будет толку.
На ветхом платье не удержится заплатка,
Чуть потяни – и рвется бесконечности сукно.
И этих черных дыр извечная загадка
Ученых мира мучает давным-давно:
Ну, кто же рвет космический наряд
И можно ль сохранить его от тления?
При этом запускаем атомный заряд
В царицу Вечности и в божие творение.
Весомая причина
Недели, месяцы, проходят годы,
И вот уже нельзя их разлучить.
В сердцах их властвует любовь,
Но разум вопреки всему молчит.
Ни «да», ни «нет»…
Тоска и боль немая.
Взамен бы всё б отдать и навсегда…
Себя навечно, предложить желая:
– Ты выйдешь за меня?
– Наверно, да!
Смеясь, потом его спросила:
– Но почему?
А он ответил:
– Потому что!
Поцеловав его, ответила:
– Весомая причина…
– Так ты согласна?
– Да!
Владеет боль тобой – страдаю я
Ну, почему же сердце так твое ранимо?
Чуть-чуть – и небо меркнет над твоею головой…
Таинственность души твоей необъяснима,
Что происходит в этот миг с тобой?
Ну, почему ты прячешь от меня улыбку,
Нахмурив брови, рот прикрыв руками?
Какую совершила пред тобой ошибку,
И что же происходит между нами?
Ну, почему же так душа твоя ранима?
Сердечко бьется всё сильней-сильней…
Перед глазами жуткая картина –
Твои объятия слабее и слабей…
Ну, почему признаться ты не хочешь,
Что иногда тебе становится невмочь?
И почему меня ты никогда не просишь,
А мысли обо мне ты гонишь прочь?
Неужто гордость так тобою завладела,
Что ты готов молчать, кривя душой?
Ведь чувствую, как боль тобою овладела,
И в этот миг хочу я быть с тобой…
Нет, не жалеть, а поддержать улыбкой,
Губами прикоснуться раненого сердца…
Зачем нахмурился, считая за ошибку,
Мою любовь, а нежность – горстью перца…
Ну, почему же так душа твоя ранима?
Молчаньем изменить ход времени нельзя…
Ну, от чего такая жуткая картина:
Владеет боль тобой – страдаю я…
Без стука в дверь вошла она
Без стука в дверь вошла она,
Подчеркнуто, изящно и красиво.
С собой в подарок принесла
Тоску и боль…
Мне улыбнувшись льстиво…
Присела в кресло у камина…
Закрыв глаза, тихонько напевала,
Рукой, жестикулируя красиво…
Движеньем ноты рисовала…
А я, завороженная музыкой,
Вокруг нее кружилась, танцевала,
Не замечая гостьи лика,
От счастья я по комнате летала…
Огонь в камине разыгрался,
И пламя вырвалось наружу…
От гостьи в кресле перстенек остался,
Сама исчезла вдруг, ее не вижу…
Я словно отрезвилась от вина,
И слезы хлынули из глаз…
На перстне прочитала: «Боль твоя,
Что от любви к нему, придет не раз…».
Встряхивало облако перину
Облачко небесное рано утром встало,
Взбило две подушки с пухом, одеяло
И перину тоже встряхивало облако.
Вдруг перина лопнула, облако заохало:
– Что же я наделало? Так неосторожно,
Пух везде летает, и собрать мне сложно.
Глянула в окошко, пух летит с небес,
Красота какая! Серебрится лес…
Мотыльками кружится от перины пух,
От такого танца захватило дух…
Почему пустотой песня прервана?
Пролетела пургою по памяти прошлого,
Пробежала по полюшку пыльной проседью…
Память прошлого песней помнится,
Песня памяти плачем полнится…
Пела правильно песню первую,
Почему пустотой песня прервана?
Я люблю тебя, слышишь
«Я люблю тебя, слышишь, мальчишка?
Я люблю тебя даже во сне
И за школьною партою с книжкой…»
(автор неизвестен)
Как жаль, что я не школьница давно,
Как жаль, что ты не сорванец-мальчишка…
Как жаль, что не зовешь меня в кино,
Смеясь, не произносишь: «Милая Иришка…».
Как жаль, что мы с тобой не дети
И просто так не можем повстречаться…
Ты не предложишь мне конфеты,
И на качелях нам уже не покачаться…
А мы с тобою жили по соседству, рядом,
Каких-то триста километров.
И лишь сейчас, пройдя преграды,
Нам друг до друга пара метров…
Ты слышишь, я люблю тебя, мальчишка,
Хоть ты сейчас совсем немолодой…
Хочу я быть твоей Иришкой,
Хочу услышать: «Милая, я твой!»…
Вальсирует со мной метель,
Под снежною вуалью пряча взор:
– Ты так прекрасна, – говорю, – поверь…
– Ах, что ты? Всё пустое, вздор…
И дальше кружимся с ней в танце,
Забыв о том, что вешняя пора…
О, как же царственно прекрасна
Метель, танцующая вальс с утра…
