Они и в жизни выглядят так же элегантно, как на афише, – с безукоризненными прическами, во фраках или смокингах, белейших манишках, снежных манжетах и одинаковых черных галстуках. Только жилетки и давали ту индивидуальную ноту, которая не позволяла созвездие солистов спутать с хором. Да еще голоса.
Хотя все тенора – но какие они разные! В тот уик-энд в Тюмени состоялся праздник вокальной музыки – песен, романсов и арий из опер, редко звучащих в России. Каждый солист подбирал номер, который наиболее выгодно подчеркивал особенности его бельканто. А когда все семеро устраивали соревнование по исполнению одной арии или романса – казалось, что градус произведения повышался от солиста к солисту, каждый последующий пел лучше предыдущего! И этот накал исполнения передавался залу.
Начали они с популярнейшего «Фуникулера», а «на десерт» на основе мелодии известнейшей в мире русской «Калинки» создали попурри мировых хитов – «Rasputin», «Sex Bomb», «Obladi-Oblada», «Лайла» и так далее. Наверное, из-за подобных номеров арт-проект «ТенорА XXI века» иногда сравнивают с хором Турецкого, что им не по нраву. Все певцы выступали под «минусовку», то есть фонограмму оркестрового сопровождения, на которую накладывался живой голос артиста. Да и понятно, не каждый бюджет позволит приглашать на гастроли аккомпанирующий оркестр, и потом камерный ансамбль бывает непросто найти. Но ведь даже великий Хосе Каррерас не чурается петь в сопровождении рояля. И выступление наших гостей наверняка бы выглядело еще более ярким, если бы они пели под живой аккомпанемент.
После концерта за кулисы проникли поклонники певцов – оказалось, что у некоторых из них в Тюмени и области живут друзья и соученики.
Дмитрий Сибирцев, музыкальный руководитель арт-проекта «ТенорА ХХI века», нашёл время для интервью.
– Как родилась идея такого тура?
– Она родилась достаточно просто, потому что концерты трех теноров – самые популярные в мире. А в Москве сложилась общность людей, которых, помимо профессиональных интересов, объединяет еще и дружба, что в принципе между тенорами невозможно. И вот шесть лет назад мы, наконец, объединились, ушли из всех других проектов, кроме своих театров. В прошлом году у нас было 120 концертов в стране и за рубежом, ребята поют в год примерно 30-40 спектаклей! Это достаточно серьезная цифра, работы очень много – а на остальное сил не остается.
– Как подбираете репертуар?
– Сегодня у вас прозвучала программа, которую мы пели в Вене с живым оркестром и балетом – это было чудесное шоу, увы, бюджет не позволил привезти сюда такую серьезную команду. Я бы очень хотел, чтобы мы сюда привезли программу Бабаджаняна, тем более что в этом году ему исполнилось бы 90 лет. Очень скоро будет сниматься передача «Романтика романса», посвященная великому композитору. Если бы мы смогли ее показать с живым оркестром, это было бы просто гениально, потому что ребята чувствуют и песенный жанр тоже. Мы вообще существуем для того, чтобы петь то, что нам хочется, потому что в театре человек исполняет 5-7 оперных партий, плюс в концертах несколько арий, и больше ему ничего не дают. Так проходит вся жизнь, вся карьера. Мой отец тоже тенор, до сих пор поет в репертуарном театре, но, к сожалению, далеко не полностью реализовал себя. Сейчас в этом проекте, насколько нам хватает времени, мы поем абсолютно все, что хотим, о чем мечтаем. Я думаю, этот проект надолго. Собрать вместе теноров нетрудно, сложно создать программу. Чтобы не выглядело так, словно люди вышли на сцену, покричали вместе какие-то песни, выдали в конце высокую ноту и разошлись. У нас работают одни и те же люди, притерлись друг к другу. Это не с миру по сосенке собранная группа, это коллектив. Нас часто сравнивают с хором Турецкого, но это, мы считаем, самая плохая реклама.
В Тюмени нас ждал очень радушный прием, я очень ценю такие вещи. Здесь живут мои однокурсники по Свердловской консерватории: Анжелика Таланцева, Наташа Кузнецова, Владик Михалев, Саша Наймушин. Как хотелось бы с ними увидеться, еще приехать к вам – но это все зависит от вас, дорогая и глубокоуважаемая публика.
