Имен этих актеров вы не встретите ни в одном справочнике или энциклопедии, им не вручают престижные награды, не пишут письма поклонники. И тем не менее они настоящие кинозвезды. Без их непосредственного участия зритель никогда не увидел бы такие отечественные киношедевры, как «Джульбарс», «Белый Бим черное ухо», «Полосатый рейс», «Ко мне, Мухтар!», зарубежные «Лэсси», «Комиссар Рекс», «Бетховен» и «101 далматинец»… Нетрудно догадаться, что речь пойдет о животных-актерах.
Недавно в Тюмени завершились съемки фильма «Бегство рогатых викингов» по одноименной повести Владислава Крапивина. Одну из ключевых ролей в нем играет прошедшая довольно жесткий кастинг коза Алиса (по жизни – Липа), уроженка Успенки. Алиса подошла по характеру – очень бодучая и строптивая.
О строптивости успенской красавицы участники съемочной группы наверняка еще долго будут вспоминать. Но что поделаешь, если своенравность этих животных у них в крови? Как не без иронии заметил Владислав Крапивин, «коза договора на работу не подписывала и никаких обязательств никому не давала» – ну, что с нее возьмешь? Коза – она и в Африке коза… Юные актеры, давясь от смеха, рассказывали, как Алиса в один из съемочных дней обмакнула морду… в ведерко с краской: пришлось ее, бедовую, долго отмывать. Ох, тяжела актерская доля!..
А ведь у Алисы было немало предшественников. Наверняка многие смотрели двухсерийную киноленту Элема Климова «Агония» о «великом старце» Григории Распутине. Однако мало кто знает, что несколько эпизодов фильма, и отнюдь не второстепенных, снималось неподалеку от Тюмени, в глухой деревушке Речкино. Съемочная группа «Мосфильма» в начале 1970-х активно работала здесь в течение месяца. Старожилы деревни до сих пор, хотя прошло уже почти сорок лет, полны впечатлений от общения с известными актерами: Алексеем Петренко, Алисой Фрейндлих, Валентиной Талызиной, Микаэлой Дроздовской. В качестве «актеров» на съемках подвизались местные представители фауны – поросенок Борька, корова Зорька и безымянная кобыла.
Помните эпизод, когда Гришка, будучи в отцовском доме в Покровском, войдя в раж, хватает поросенка и со всего маху бросает его на стол? «Нам объяснили: так, мол, надо по сценарию, – вспоминала баба Рая, Ираида Дмитриева Шубина, ныне покойная. – Мы тогда с моим поросят держали, вот нас и попросили продать Борьку. Продали мы его за семьдесят рублей, а уж после и не рады были, что согласились – уж, как только над ним, бедным, не изгалялись. Петренко долго с ним возился, репетировал ту сцену. Бросал поросенка на натянутый брезент, чтобы не шибко его повредить. А уж после, на съемках, когда по-настоящему его швырнул, тот и дух испустил: второго дубля не понадобилось. Тушу быстренько освежевали, зажарили да и съели – не пропадать же добру…»
Снимались в «Агонии», помимо поросенка, лошадь Косульниковых и корова Сущевских. «По-свински» отнеслись только к свинье: режиссером и сценаристом Борьке была уготована столь незавидная участь задолго до начала съемок. Прочим представителям фауны повезло больше: правда, буренка Ефросиньи Поликарповны Сущевских, если б умела говорить, спросила бы, наверное, у хозяйки, с чего это вдруг ее каждый вечер, дождавшись с пастбища и подоив, отводят в соседский двор и привязывают рядом с чужой кобылой? Но что поделаешь, если отец Гришкин был хозяином отнюдь не бедным и уж никак не мог не иметь лошади или коровы. Факт!
А за взятую «напрокат» живность их владельцам были выплачены деньги – подобные расходы сметой были предусмотрены.
…Живую скотину бутафорской, конечно же, не заменишь (можете ли вы представить борова из папье-маше?), так ведь искусство, как известно, требует жертв. Ну, вырос бы шубинский Борька до хряка, закололи бы его и съели в зиму – кто бы вспомнил? А так – помнят, хотя сколько десятков лет минуло. Потому что – артист!
Помимо Речкино, местом съемочной площадки некогда было и пригородное Мальково. В 1997 году известный московский режиссер Николай Гусаров снимал картину «Казачья быль» о жизни станичников. Кстати, одну из ключевых ролей в фильме – есаула Шубаша – играл тюменский актер Александр Ческидов, за плечами у которого уже был опыт работы в «Ермаке» и «Житии Александра Невского».
Для съемок ряда эпизодов ленты требовался специфический девственный ландшафт, который также был, хотя и без труда, найден у нас, в Сибири. В массовках участвовали представители местного казачества, атаковавшие лавой (по В. Далю, лава – «казачий строй к нападению охватом, дугою, в одну шеренгу») конницу противника. Лошади мальковских станичников честно отработали свой хлеб, то бишь овес, пополнив, таким образом, внушительную когорту тюменских животных-кинодив: свиней, коров, коз…
Кто будет следующим? Может быть, рощинские кролики? Боровские (каскаринские, онохинские) куры-несушки? Или чикчинские страусы, шансы которых участвовать в киносъемках – в силу их экзотичности – и вовсе велики?
