«Образованный человек никогда не читает – он перечитывает», – сказал некогда наблюдательный и ироничный Жорж Элгози.
Парадоксальная фраза французского менеджера и театрального критика заставила задуматься: для чего человек, несмотря на нехватку времени, вновь и вновь возвращается к одной и той же книге? Можно объяснить подобное стремление, если, скажем, востребованными бывают всякого рода справочники или энциклопедии: с этим все ясно. Поваренные книги, сборники афоризмов, атласы автомобильных дорог, наконец... Но раз за разом перечитывать художественное произведение, которое, казалось бы, уже знаешь наизусть – зачем?!
Тем более это стало непонятным, когда я узнал о неожиданном признании патриарха отечественной графики Бориса Ефимова, который незадолго до своей смерти (а умер он, перешагнув 100-летний рубеж) в одном из интервью на вопрос, какую из книг он перечитывает чаще всего, ответил: «У меня есть одна любимая, которую я готов перечитывать бесконечно: это роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо».
Ответ, возможно, в том, что, согласно известному постулату, нельзя дважды войти в одну реку. Всякий раз, обращаясь к любимому произведению, читатель открывает в нем что-то новое для себя, мимо чего раньше проскакивал вскользь. То, что казалось банальным вчера, сегодня может восприниматься совершенно иначе. Известная оперная дива Любовь Казарновская, например, призналась, что для нее настольная книга – «Анна Каренина»: «В этом романе, помимо глубочайшей философии, много важных советов по жизни. Я перечитываю роман, наверное, раз в 25-й и чувствую, что с каждым разом становлюсь мудрее».
И еще. Как правило, мы прислушиваемся к мнению людей авторитетных, к кому испытываем уважение и любовь, чьим вкусам доверяем. Если, скажем, имярек в пятый раз перечитывает «Игру в бисер» Германа Гессе – значит, нужно выбрать время и обратиться к этому произведению. Хотя далеко не факт, что вкусы ваши и вашего кумира совпадут.
Писатель Борис Галязимов, к сожалению, уже ушедший от нас, рассказывал, что очень любил, подойдя к стеллажам, просто смотреть на корешки книг, каждую из которых воспринимал как потенциального собеседника. Признаться, подобное чувство знакомо и мне. Выбор – какую книгу ты в следующий момент возьмешь с полки – зависит, как правило, от настроения. Если, скажем, одолела хандра и ничто не веселит – можно обратиться за помощью к Довлатову или Эфраиму Севеле, ознакомиться с «Автобиографией» Бранко Нушича, наконец. Если просто необходимо отвлечься от забот, приглушить копящуюся тревогу – не подыскать лучшего целителя, чем захватывающий детектив а-ля Чейз, Гарднер или Пентикост. А вот испытанную временем классику вообще можно назвать универсальным терапевтом, исцеляющим от многих недугов.
Борис Иванович в ряду настольных книг имел несколько самых испытанных: «Уже написан Вертер…» Валентина Катаева («Он до невиданных высот поднимается в этой книге…»), Юза Алешковского, Монтеня и Борхеса.
– Не на многие «перечитывания» хватило времени. Но из этого немногого уверенно выделю «Подорожники» Николая Рубцова – поэта умной души, глубокой мысли, клокочущего сердца, – признается Александр Шестаков, журналист, детский поэт и рисовальщик. Желалось бы бесконечно часто встречаться с жизнелюбивыми, звонкими, трепетными, с грустинкой строчками доверчиво-доброго Михайловича. И в солнечные дни, и в непогоду глоток рубцовской поэзии ни капельки не помешает. Ну как не перечитать еще раз его простенькое по форме и глубочайше философское по содержанию стихотворение без имени-заголовка даже. Перечитываю:
«Окошко. Стол. Половики. /В окошке – вид реки…/Черны мои черновики,/ Чисты чистовики./ За часом час уходит прочь,/ Мелькает свет и тень./ Звезда над речкой – значит, ночь./ А солнце – значит, день./ Но я забуду ночь реки,/ Забуду день реки:/ Мне спать велят чистовики,/ Вставать – черновики».
Ну а как не перечитать его проникновенную, морально-поведенческой темы, миниатюру?
«Побежала коза в огород./ Ей навстречу попался народ./ – Как не стыдно тебе, егоза?/ И коза опустила глаза./ А когда разошелся народ,/ Побежала опять в огород.
Много-много подобных златых зернышек встретишь сегодня у Рубцова, которые при вчерашнем перечитывании почему-то затаились, не бросились сразу пред мои читательские очи…
Часто перечитываю Есенина, Маяковского… Ну и, конечно, – ведь я пишу для детей, – стихи Сергея Михалкова и Агнии Барто.
– Говоря со мной, всегда рискуешь столкнуться с тем, что я иронизирую, – поделился мыслями Борис Гребенщиков, музыкант и исполнитель. – Может быть, в тот конкретный момент я ничего не читал. А сейчас разрываюсь между Робертом Ван Гуликом, Агатой Кристи и Вудхаусом. Перечитываю их всех по третьему разу, открывая новые грани.
– Я отвечу коротко, без пространных комментариев, потому что о каждой из тех книг, которые я перечитываю, можно говорить очень долго, – призналась Серафима Бурова, доцент кафедры Тюменского госуниверситета, кандидат филологических наук. – В первую очередь это «Evgenia Ivanovna» Леонида Леонова. «Маленький принц» А. Сент-Экзюпери – потому-то эта вещь утешает, примиряет с болью. Владимир Набоков: он был очень наполненным человеком. «На воде» Мопассана – изумительная вещь! Ну и, конечно, Бунин – его я готова перечитывать по многу раз…
Актриса Ольга Будина ответила, что перечитывает Тургенева, не назвав конкретно, что именно – «Дым»? «Дворянское гнездо»? Или «Клару Милич»? И почему перечитывает – по велению сердца или готовится к грядущей роли?
Заслуженный художник России Александр Павлов вернулся недавно в Тюмень из деревушки Волошино, где у него что-то вроде филиала мастерской (это за Тугулымом, километрах в восьмидесяти). Лукавить не стал: «Читать пока ничего не читаю, тем более не перечитываю: много работы, времени совершенно не хватает». Вообще-то настольные книги у Саши, знаю, есть: это Бунин и Монтень.
Напоследок о случае с одним классиком. Как-то в один непогожий день уже давным-давно переставший сочинять Лев Толстой взял какую-то книгу, раскрыл ее наугад, заинтересовался, загорелся и, взглянув на обложку, с удивлением обнаружил, что это «Анна Каренина»… Льва Толстого. Графу стало даже смешно.
Это я к тому, что в перечитывании, кто бы что ни говорил, все же есть польза.