Новые герои сельского производства
К одному из руководителей сельского производства еду из Сладково с Александром Шиловым. Курс — на Александровку, в крестьянское хозяйство «Роса», которое основал и возглавляет около двадцати лет Багытжан Хайрулович Исильбаев. Шилов работает у него агрономом.
Александр Павлович – не последняя личность в этом крае. Самородный талантливый агроном несколько лет работал в районной газете. Потом вернулся в свою родную агрономию.
– Почвы у нас какие? Солонцы, тяжелые земли. Но мы их в «Росе» «на службу» поставили. Используем набор культур, которые улучшают структуру почв. Сеем люцерну, клевер, донник, тимофеевку, горох, вику, подсолнечник, суданку, просо, овес. В соответствии с севооборотом удается получать неплохие зерновые. К тому же не только повышается плодородие почвы — снята проблема злостных сорняков на полях.
– Расскажи, Саша, об Исильбаеве.
– Люди у него проверенные. Братьев пристегнул к своему делу. Управляющий Бауржан Хайрулович. Механик Даулетжан Хайрулович, его жена Роза Райсовна – рабочая фермы. Трудится в паре с ней и его жена, Роза Касымовна Исильбаева. В обиходе зовем мы хозяина нашего Борисом. Жива мать его Рахила.
Доехали до места быстро. Хозяйство Исильбаева на краю села, рядом с безбрежными полевыми просторами. Борис, мне так сподручней его называть, встретил нас радушно. Зашли в просторный дом. Вскоре на низеньком казахском столе появилось большое блюдо с разваристыми кружочками деликатесной конской колбасы. Только куснул я ее – слюнки потекли. Не без «рюмки чая» стол оказался. Сам хозяин не стал пить.
– Организовались мы в 1993 году, – начал свой рассказ о хозяйстве Исильбаев. – С тринадцати гектаров пашни. Две коровы было. Трактор Т-40. Домик да пригон.
– Как отважился на это дело?
– Деваться некуда было. Окончил я в Москве Высшую партийную школу, и послали меня в Петропавловск. Приехал туда в 1992 году, а там уже не первый секретарь обкома партии, а аким Гартман. Он мне сказал: «Ваше время вышло. Дайте нам, демократам, поуправлять».
– Он тебя выпнул?
– Почти. Остались не у дел. Начали все с нуля. Приехали с Розой и двумя детьми к отцу моему – он в Александровке жил. Говорю ему: у меня вот так и вот так. Отец меня поддержал. И «затырловал» я свое хозяйство. Обжился здесь.
Перекусив, пошли смотреть его «вотчину».
– Вот здесь отцовский дом стоял, – поясняет Исильбаев. – Сейчас мастерская, ремонтируем технику. Специалист Павел из соседней деревни, из Рождественки. У него руки золотые. Таких спецов в деревнях мало, все уехали в город. Мы выискиваем.
Павла этого увидел я через несколько месяцев по телевизору (репортеры побывали у Исильбаева). Тот из списанной техники собрал… кормозаводик. Если новый купить, потребовалось бы 300 тысяч рублей, а тут… Самоделка обошлась в десять раз дешевле. Лишний раз убедился я в рачительности главы крестьянского хозяйства «Роса».
– Самусенко, слесарь животноводческих ферм, – представляет он другого своего работника. – Окончил СПТУ, учился на тракториста.
Доярка назвалась сама:
– Светлана Викторовна Клепинина. Девять классов окончила в Казахстане. Беженка. Работа здесь нравится. Зарплата хорошая, аванс дают.
Переключаюсь на разговор с Шиловым.
– Я послевоенный, – заявляет он без обиняков. – До меня дети не рождались. Все мужики были на войне. А бабы тут пахали. И на кладбище не хоронили никого. Могил не было, все кресты попадали. Парень в 13 лет уже считался мужиком. Бригадир приходил в школу и выбирал, как племенных баранов, работных мальцов. Я с 46-го года рождения и помню, как хлеба не было, как крутили зерно на крупорушке. Она спасала от голода. Сейчас у меня дома мясо свое: кролики, говядина, свинина. Я могу не ходить в магазин.
– Ку-л-а-а-ак!
– Не говори. Сено взял в «Росе» своей вместо зарплаты. И зерно. Денег у меня гулевых нету. На сберкнижке тысяча рублей. Да и не нужны они мне. Мы гости на этой земле.
– Ладишь с Исильбаевым?
– Путем все. Весной только две декады хочу быть диктатором да три осенью. Вот там моя власть.
Шилов поворачивает разговор в русло агрономии. Достает из кармана горсть пшеницы и взвешивает на ладони ее, как золото.
– Это пшеница семенная.
Он выразительно глядит на меня:
– С одной полосы, и почти ни одного сорняка. Чистенькая. Сортовая, можно сказать. Поначалу на 50 тонн пшеницы было 15 тонн овсюга. Прошло десять лет. Молотим, на килограмм зерна – никаких сорняков… Вот это и есть соль моей диктатуры в «Росе».
Возвращаемся в дом.
– Расскажи, Боря, о матери, о детстве, – прошу Исильбаева.
– Мать моя десять детей родила, – начинает он. – Как я помню, жили в лесу. Землянка, дров не было. Пила-двуручка, которой в лесу березы пилили. Из одежды – фуфайка, кирзовые сапоги. Муку килограммами выдавали. Мама не кушала, пока мы не наедимся. Хозяйство? Корова и лошадь. Отец на выпасах жил. За сорока быками ухаживал на откорме. Летом 100-120 коров пас. Теперь вот залежные земли хотим обработать на моей родине, в Козловке. Летом бываю там – никто сейчас не живет. Лишь знакомые березы и тополя. Когда настроение плохое, еду в Козловку, к березам. Поглажу одну, другую – легче становится.
Продолжение следует.