Откровенная красота от Эдгара Дега
Москвич Юрий Петухов пять лет собирал печатную графику Эдгара Дега, потом составил из коллекции передвижную выставку и отправил ездить по стране. В Тюмени экспозиция “В пространстве полусвета” задержится до осени, а значит, у нас довольно времени, чтобы познакомиться с необычной стороной творчества одного из основоположников французского импрессионизма.
Имя Дега ассоциируется прежде всего с образами прелестных танцовщиц – пышные пачки, нежные плечи, грациозные изгибы рук и ног, изящный наклон головы, с певицами из кафе-шантанов, грубоватыми, даже вульгарными, но по-своему эффектными, с обнаженными парижанками, застигнутыми взглядом художника во время купания или за утренним туалетом. Его живопись и пастели, хранящиеся в крупнейших музеях, растиражированы в альбомах и энциклопедиях по искусству. Им восхищаются как великолепным колористом и мастером рисунка – быстрого, точного, характерного. Скульптуры, созданные Дега, известны куда меньше. А о его занятиях печатной графикой, иллюстрацией знают только специалисты.
Так повелось с самого начала: Дега не стремился демонстрировать свои офорты и монотипии широкой публике, отлично понимая, что зрителей отпугнут и темы, им выбранные, и, главное, способ их подачи.
Люди искусства все больше проявляли интерес к низовой стороне жизни, художники, литераторы искали вдохновения в веселых домах. Дам полусвета изображали романтичными, пикантными, манящими сладостью запретного плода. Порой на них смотрели критично, но с симпатией или с жалостью и сочувствием… Дега пошел дальше многих – он показал то, что увидел, с прямотой документалиста.
Таков был его творческий принцип, поясняет куратор выставки, искусствовед Татьяна Сергейчук. Запечатлеть мгновение – таким, каково оно есть. Если балерина в танце прекрасна, то и на картине она хороша. Но что красивого можно увидеть в борделе? Это даже не царство соблазна – это витрина плоти, утомленной и едва себя сознающей…
В отличие от других импрессионистов, Дега мало интересовали состояния природы – его стихией был многолюдный город. Художник стремился не просто уловить мимолетное впечатление, но изобразить самый момент движения, схватить позы, жесты, в которых проявлялась бы истинная природа “модели”, без притворства и стыдливости. Как ни странно, эту инстинктивную свободу самовыражения художник нашел в домах терпимости…
Гравюры из жизни публичных женщин созданы в 70-80-е годы XIX столетия. Дега явно отдавал предпочтение монотипии и сделал в этой технике даже иллюстрации к книге “Семья Кардиналь” Людовика Галеви, заранее договорившись о воспроизводстве изображений методом фотогравюры. Монотипия для тиражирования не годится: с раскрашенной вручную доски можно получить всего один оттиск. Откровенные работы Дега увидели свет лишь в 1935 году, через шестнадцать лет после его смерти, стараниями Амбруаза Воллара, одного из немногих ценителей, кому художник показывал свои “бордельные” композиции. Воллару пришло в голову сопроводить монотипиями Дега французское издание “Разговора гетер” Лукиана. Смелое решение не пошло на пользу репутации художника. К Дега надолго прилип ярлык женоненавистника – уж очень беспощадны были воплощенные им образы.
Перевести монотипии в офорты поручили граверу Морису Потену. Он выполнил работу тщательно, точно сохранив размеры оригиналов. Книгу отпечатали тиражом 325 экземпляров, 12 иллюстраций включили в текст, еще 22 выпустили на отдельных листах как приложение. По прошествии десятилетий книга стала большой редкостью, но Юрию Петухову удалось раздобыть экземпляр, которым теперь могут любоваться посетители выставки.
В 1938 году вышла и “Семья Кардиналь” с иллюстрациями Дега, переведенными в офорты тем же Потеном. Галеви и Дега дружили, но писателю пришлись не по вкусу мрачные композиции, где одним из действующих лиц оказался он сам. Мир театра, о нравах которого идет речь в книге, Дега знал изнутри. Картины закулисной жизни, созданные им, так же безжалостны и нелицеприятны, как и хроники ночных заведений.
В конце 20-х годов иллюстрации к “Семье Кардиналь” приобрела группа коллекционеров. В их числе был издатель Огюст Блэзо, который воплотил замысел художника в жизнь и тем самым спас его наследие. Не все оригиналы Дега уцелели до наших дней, но благодаря книжным офортам мы можем познакомиться с этими уникальными произведениями.
Десяток графических листов из “Семьи Кардиналь” дополнен фотографиями Парижа 20-х годов – прохожие, будто сошедшие с экрана исторического фильма, конные экипажи, велосипедисты, игрушечного вида автомобили, вывески над магазинами, фонарные столбы… Во втором зале, отданном жрицам любви, на телеэкране непрерывно демонстрируется фильм о творчестве Дега – для всех знатоков и любителей французского языка.
Музей готовил под “Пространство полусвета” четыре зала, но выставка оказалась вдвое меньше ожидаемого, и свободные помещения решено было заполнить произведениями в жанре ню из собственных фондов и мастерских тюменских художников. Нашим ответом суровой прозе гравюр Дега стал жизнеутверждающий гимн женской красоте под знакомым уже названием “Одетые наготой”.
В этой необычной экспозиции традиция соседствует с современностью, рисунки Огибенина и Расторгуева – со сложными образами Измайлова и Юдина, “Три грации” Кановы – со скульптурой Крестовского и Шульца, живопись Лагрене – с картинами Новика, Гардубея, Паромова. От истоков – натурного рисунка – переходим к излюбленному мотиву “Художник и модель” и движемся дальше, к изображению обнаженной натуры в мифологических сюжетах и исторических картинах. Нынешние мастера не рисуют пышнотелых нимф с томными взглядами – их героини предстают в игре красок, форм и виртуозных иносказаний.
Одна тема – и две очень разные выставки, которые дополняют одна другую как день и ночь… или, быть может, противоречат друг другу? Решать вам, почтенный зритель…
