В избу не вошел, а вбежал без стука и обомлел. Ольга в одном купальнике неторопливо расхаживала по комнате и, увидев Игоря, спокойно кивнула на диван: «Посиди, оденусь». Так же, не спеша, стала расчесывать после бигудей кудряшки русых волос перед зеркалом, затем – навешивать сережки на уши. Он завороженно разглядывал ее стройную фигуру и делал открытия. Прежде она была какой-то плоской, угловатой, а тут из-под лифчика выпирали пышные груди, покачивались округлые ягодицы, твердо ступали прямые, словно точеные, ноги, белели широкие упругие бедра, при наклонах легко изгибалась тонкая талия.
Вдруг из кухни выглянула Валентина и пристыдила дочь: «Ты что же, бесстыдница, перед парнем задницей вертишь?». А Ольга ей: «Это же Игорь. Он – женатый мужик. Не такого насмотрелся». А сама ему подмигивает, загадочно улыбается. Мать заворчала, что в свое время в таком виде стеснялись не только парню показаться, но и собственному мужу. А Ольга засмеялась и намекнула Валентине, что хочет замуж.
– Оно, милочка, – вздохнула Кузьмовна, – в мире все века так было: бабы каются, девки замуж собираются.
– Потом Ольга стала платье гладить да примерять, а Игоря просила «молнию» то застегнуть, то расстегнуть…
– Ну, значит, наглотался твой Игорь слюны, суетясь возле такого «меда».
– Когда они на пару пошли на праздник, тогда и я ею залюбовалась.
С праздника вернулись поздно, и Игорь – сразу домой. Трезвый, как стеклышко. «Не подавали?» – спросила. – «Сам не пил». – «Ольга запретила?». – «Да нет, сказала, дело хозяйское». А он же знал: выпьет рюмку – не остановится. И держался.
– Вот, – встрепенулась Кузьмовна, – каждый, если при выпивках будет перебарывать себя, без всякого кодирования справится с этим злом. К ворожее не ходи.
– Свадьба намечалась. Назавтра утром Игорь заявил, что будет жениться на Ольге. Я хоть и ждала этого, но промолчала. Да и что говорить-то? Невесту хаять – зря слова тратить, будущую сватью помоями обливать – не пристанут. А Володя посоветовал: «Оставь свою ревность к Валентине: не молодая ведь. Пусть женятся».
– А я, – удивилась моя теща, – про свадьбу не слышала.
– Ее и не было. Муж не разрешил. «Ты, – сказал Игорю, – будешь десять раз жениться и каждый раз свадьбу играть? Сходись да прижми хвост».
И Валентина не стала настаивать, наверное, не верила, что уживутся.
– Э, милочка, без свадьбы семья крепче складывается. И разойдутся молодые – так не шибко позорно: мол, и не женились вовсе.
– Вот и мы посидели у нас вечер с новой родней. Родственников ни с нашей, ни с Валентининой стороны не приглашали: дорога дорогая. Посидели, попели, «горько» покричали. Бабы всплакнули, кто от горя, кто от счастья. Мы с Валентиной друг у друга прощенья попросили. О будущем молодой семьи потолковали. Договорились, что наш сынок к сватье «в дом войдет» и сразу же поедет на Север работать вахтой: нахлебником в новой семье не будет.
– И поехал? – удивилась Кузьмовна.
– Не прошла и неделя, как пестовские ребята его с собой в Нефтеюганск повезли. А я, дурочка, перед отъездом возьми да скажи: «А Ольга тебя дождется? А то, как Светка, завертит хвостом?». «Мама, – обиделся он, – я же тебе говорил, что Ольга столько лет себя как девушка для меня берегла. Будет ждать!».
И верно, каждый день интересовалась, не сообщал ли что нам. Неделю, другую, третью нет. Приехал через месяц. И такой по огородам – сразу к нам. Вижу: немного выпивши. Шепчет, чтобы я о его приезде не сообщала Ольге. Не хотел, мол, пить, да парни-попутчики пристали: дескать, надо обмыть первую северную получку. Не устоял. Теперь стыдно жене показаться – просила не пить.
– Вот видишь, – как-то злорадно выкрикнула Кузьмовна, – в ком что есть – не выбьешь. Что Ольга могла с ним сделать за это? Ничего.
– Не скажи, – возразила Татьяна Павловна. – В тот раз он сам ей признался в выпивке и готов был ко всему. Но она не стала закатывать скандал. Не ругала, не стыдила, а молча подошла к нему, крепко обняла, в губы поцеловала и грустно сказала: «А я-то думала, что ты меня выбрал, а не вино». Отстранилась и пристально посмотрела в глаза. И он не стал оправдываться, язык не поворачивался. Тоже поглядел ей в глаза и спросил: «Мне уйти?».
И тут из кухни выглянула Валентина, не слышавшая ничего, кроме последних слов, и подошла к Игорю: «Зачем уходить? Завтрак готов. Ольга, приглашай мужа к столу». А та шепнула ему: «Пока забудем об этом». И повела в передний угол. У него как гора свалилась с плеч. Долго целовал Ольгу на глазах у изумленной матери. Ни каялся, ни клялся, что больше без ее разрешения в рот вина не возьмет.
– Ну и как? – поинтересовалась Кузьмовна. – Не пьет?
– Второй год на вахте работает. В Нефтеюганске заряжает какие-то аккумуляторы. Каждый раз после разлуки домой летит, как на крыльях. Всегда трезвый. И дома глотка в рот не берет. Вот как Ольга на него подействовала!
– Это, милочка, – стараясь как можно больше повернуть голову на короткой шее в сторону собеседницы, назидательно произнесла Кузьмовна, – помогла сделать только настоящая любовь. Она все может.
– А я, кстати, – вдруг вспомнила Татьяна Павловна, – на днях в Артёмовке Тамару Иванову повстречала. С матерью Тамара вела малыша лет двух. Увидела меня – и с разговором. Муж, мол, бросил, приехала к родителям насовсем. Игорем интересовалась: «Не женился еще?». И тут у меня с глубины души такая гордость за Игоря да за Ольгу поднялась, что и ответила: «Да, женился». «На ком?» – деланно удивилась Тамара. «В жены взял, – тут я перевела взгляд на ее мать, когда-то обидевшую меня, и бросила ей, – в жены взял «залежалый товар», Ольгу, соседку нашу». Тамара ухмыльнулась и равнодушно пожелала: «Счастья им!». Но я заметила грустинку в ее глазах. Сама она всё такая же красивая, какой была в девках. Наша Ольга по красоте ей, пожалуй, уступает.
– Да с лица ведь воды не пить. Главное в человеке – душа. А у Ольги, судя по твоим словам, она добрая. Так вот скажи мне, стоило ли твоему Игорьку гоняться за счастьем, когда под боком такая невеста вырастала?! А он-то хоть знает, что у него сын родился?
– В том-то и дело, что пока не знает. Рассчитывал, что Ольга еще дней через пяток родит. А она поторопилась. Завтра будет.
– Да, – посочувствовала Кузьмовна, – не зря говорят: родить – нельзя погодить…
Заканчивался разговор, подходила к концу и наша поездка. Татьяна Павловна, увидев родную Артёмовку, приготовилась к выходу. И я, воспользовавшись молчанием, спросил: «А не напьется ли Игорь, узнав о появлении на свет своего наследника? Ведь мало кто из мужиков не «обмывает» ребенка: радость же великая!».
Вопрос Татьяну Павловну поставил в тупик, но нашлась: «Сам – нет, – твердо заверила она. – Выпьет, если Ольга разрешит».
– Да-а, – растянула моя тёща, когда мы остались в машине вдвоем, – крепко взяла Ольга мужика в руки.
А потом, подумав, повернулась ко мне и заключила: «С вами только так и надо!».
