Сегодня творения «бунтарей» 1911 года вряд ли шокируют нас
В музее изобразительных искусств Тюмени начала работать экспозиция «Живописные откровения. «Бубновый валет».
Все дело в том, что начало 2011 года связано со столетием одного из самых значительных творческих объединений в отечественной культуре – группировки художников «Бубновый валет».
Первоначально в Москве открылась выставка с одноименным названием, которая поразила зрителей живописным откровением. Ее авторы продекларировали «защиту суверенных прав живописи», ибо они утверждали: картина должна быть наполнена «дерзостью и силой» – на первый план должны выйти особенности цвета, фактуры, формы, ритма и передать торжество и силу материи во всей её полнокровной красоте. Творческая манера «бубнововалетцев» оказала огромное влияние на искусство послереволюционного периода и советскую живопись вплоть до 60-х годов прошлого века.
Какое отношение ко всему этому имеет наш музей изобразительных искусств? Самое непосредственное. В его коллекциях имеются работы практически всех ведущих художников «Бубнового валета»: А. Лентулова, А. Куприна (чья работа «Мальвы на черном фоне» была выставлена на той первой экспозиции в Москве), П. Кончаловского, Р. Фалька, И. Машкова, В. Рождественского. Кстати, шедевр Куприна привезла из столицы в Тюмень искусствовед Наталья Федорова. Она вспоминала, открывая нынешнюю выставку: «Мне посчастливилось во время стажировки побывать на персональной выставке художника, пообщаться с его вдовой, которая, к моему удивлению, согласилась продать нашему музею картину из личного собрания. Мы по праву гордимся таким приобретением. «Мальвы» – уникальная работа, она, можно сказать, визитная карточка нашего собрания».
Что касается других творений, представленных сегодня в Тюмени, то, как известно, в начале двадцатых годов художники авангарда, сотрудничавшие с правительством большевиков, разработали программу создания музеев современного искусства в провинции, куда направлялись специально сформированные коллекции из лучших произведений тогдашних художников. В собрания нашего музея изобразительных искусств также попали столь значительные произведения «бубнововалетцев».
Итак, «Бубновый валет» – название исторической выставки, открывшейся в Москве 100 лет назад, и возникшего вскоре художественного общества, ставшего самым крупным объединением раннего авангарда в России и знаменовавшего своим появлением продолжение общеевропейского переворота в искусстве, который чуть раньше осуществили французские фовисты и немецкие экспрессионисты. Как отметила искусствовед Оксана Костко, «бубнововалетцы» принесли в русское искусство дух озорного хулиганства. Как и у их западных ровесников, у «валетов» все начиналось с дружеских контактов. Несколько молодых художников, приехавших в Москву из разных провинций Российской империи и до поры до времени спокойно занимавшихся в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, вдруг ощутили себя не похожими ни на своих учителей, ни на других сложившихся художников и оказались на распутье. Одни готовы были совсем бросить живопись (как Илья Машков), другие (как Фальк, Рождественский, Куприн) вместо безоговорочного доверия к педагогам испытали влияние старших, бунтарски настроенных товарищей. Их совместная экспозиция стала одной из самых ошеломляющих культурных акций, ее открытие сравнивали с взрывом самого сильного вулкана, ее без преувеличения называли первой «пощечиной общественному вкусу», нанесенной живописцами. Ведь они заявили: цель художника – не изображение, а выражение ощущений самого творца, его настроений, пристрастий.
Найденное имя оказалось, по мнению самих его носителей, на редкость удачным. Оно нравилось большинству из них тем, что вызывало в тогдашнем московском сытом мещанстве и купечестве, и дворянстве чувство удивления и изумления. А мотив карт сразу же настраивал на атмосферу игры, балагана, «низкопробного» развлечения – конечно, в понимании «серьезных» посетителей, знатоков и покупателей художественной продукции. Выбор карточного персонажа удобно накладывался на образ художника – участника выставки, которого можно было, не стесняясь, обвинять в плутовстве и предрекать ему скорое переодевание в арестантскую робу, украшенную бубновым тузом. В снижающе-криминальных оттенках названия «Бубновый валет» содержался и выпад против современного эстетства, и элемент эпатажа. Позднее с угасанием буйных интонаций в искусстве «валетов» оно стало трактоваться ими самими в более мирном ключе – по их словам, «на языке гадалок оно означало молодость и горячую кровь». Именно эта версия сохранилась в дальнейшем в истории русского искусства.
Да, художники «Бубнового валета» отрицали традиции как академизма, так и реализма XIX века, молодые живописцы казались современникам нахальными недоучками, заменявшими эпатажными средствами – шутовской саморекламой и нарочитым трюкачеством – мастерство и серьезное отношение к делу. Именно тогда возник расхожий миф об их деятельности – будто бы заменяющей искусство «радикальным жестом». Факт остается фактом: эти люди оказали большое влияние на развитие изобразительного искусства в нашей стране, их новый стиль стал одним из ярчайших явлений русского авангарда.
Сегодняшнему посетителю выставки в Тюмени творения «бунтарей» вряд ли покажутся чем-то из ряда вон выходящим. Да, у нас иное восприятие мира и его отображения в искусстве – считается, что мы сами стали жестче, циничнее. А на поверку душа человеческая по-прежнему отзывчива, благодарна, хоть и прошелся по ней, словно катком, жестокий двадцатый век…
