Талантливому организатору сельхозпроизводства, Герою Социалистического Труда В.И. Архипову недавно исполнилось 85 лет
О директоре лучшего в Советском Союзе Заводоуковского опытно-производственного хозяйства рассказывает заслуженный агроном России Виктор РОСЛЯКОВ.
– Виктор Михайлович, помнится, вы с Архиповым долгое время трудились в системе НИИСХ Северного Зауралья.
– Начинали в одно время – его назначили директором Заводоуковского ОПХ, меня – главным агрономом ОПХ «Тополя». С первых дней соперничали. Помню, в 1968 году «Тополя» получили рекордные 33,4 центнера зерна с гектара, а заводоуковцы – на центнер меньше. Однако площади у них при этом были чуть ли не в шесть раз больше. Тем не менее Веденей Иванович поздравил меня с высоким урожаем.
Архипов – из староверов. Лучшие черты кержаков передались ему. Прежде всего это добросовестное отношение к работе, высокая ответственность, здоровый образ жизни… Для более глубокого понимания его как руководителя расскажу про их главный закон. В общине староверов долгое время существовал своего рода «коммунизм». Допустим, у тебя подрастают пять детей 3-7 лет, и у меня пять, но уже взрослых. Однако за работу община делила вознаграждение всем поровну. С учетом того, что ребятишки вырастут и потом отработают. Вот так традиции психологически формировали ответственных людей. Эти порядки сохранили староверы на Аляске. И в Бразилии они живут лучше всех. Наш народ мог хорошо работать, когда ему не мешали, не командовали, не навязывали противных укладу порядков.
Архипов относился к многочисленному коллективу ОПХ по-отечески, как к своей общине. «Других у меня нет, – повторял Веденей Иванович. – Нужно по-людски работать с теми, кто есть». И работники ОПХ, включая членов их семей, платили ему глубоким уважением. Архипову удавалось «перековывать» даже самых отъявленных разгильдяев.
Смотрю, пролетело немало лет, а людей такого масштаба, как Поликарп Петрович Прокопьев и Веденей Иванович Архипов, всё еще не появляется. Они умели за себя и за дело свое постоять. В жесткой борьбе отстаивали свою правоту. Их время было непростое. В послевоенные годы приходилось поднимать производство буквально при соломенных крышах и свете керосиновых фонарей. Нужны были фанатики в работе, к тому не заскорузлые: жизнь менялась – требовалось брать и применять из нее самое лучшее.
Тогда агрохимическая наука была в зачаточном состоянии. И не только она… До многого приходилось доходить своим умом. Учились друг у друга. Скажем, я первый начал делать минеральную подкормку с самолета во время вегетации зерновых. Два года не получал ожидаемого результата: то после внесения удобрений дождей нет, то позднее прольются – на полях образуется подгон… На третий сезон снова решил недельку не поспать. Только распылили удобрения, как на недельку моросящий дождь зарядил. Обошел я тогда по урожайности всех. Веденей Иванович это подсмотрел и на следующий год двумя самолетами подкормил все посевы, включая горох и кукурузу. Затраты на авиацию тогда для сельхозпредприятий были не такие уж обременительные. А наземные разбрасыватели были очень несовершенные – могли только поля истоптать. Так, шаг за шагом, Архипов стал получать в среднем по 40 центнеров зерна со своих 11 тысяч гектаров.
– Говорят, Прокопьев и Архипов дружили…
– Постоянно ездили друг к другу в гости. Как известно, Поликарп Петрович был фронтовик. Наверное, припоминая танковые атаки, и решил со своим главным агрономом Юрием Клатом организовать посевные потоки. Вначале шли лущильник или культиватор, потом – сев, прикатывание. Разрыв между проходами агрегатов был буквально в несколько минут. Этот прием оказался довольно эффективным. Но мы в то время с Архиповым сеяли перекрестным севом. Это давало прибавку урожая около двух центнеров на гектар. Однако при потоке, если ты закультивировал, в один след посеял – во второй-то как? Веденей Иванович пустил агрегаты на перекрестно-диагональный сев. Вот так он эти два центнера не захотел из своего актива отпускать.
Проезжали мы как-то с Веденеем Ивановичем по границе Заводоуковского и Упоровского районов. Прошел проливной дождь. На земле ОПХ работал посевной поток. Но в конце шла борона, а не каток. А на упоровской стороне каток корку делал. Условия изменились, а там даже и не подумали принять верное решение. Архипов никогда не был догматиком и приучал людей мыслить. У нас ведь и сегодня никакой компьютер агронома не заменит. Если одну программу на всю посевную в электронику заложить, то можно остаться без урожая. Ситуация, к примеру, с погодой меняется чуть ли не каждый день. Поэтому мозги у агронома должны быть включены постоянно.
– В Заводоуковском ОПХ, кроме 11 тысяч гектаров зерновых и шести тысяч га кормовых культур, имелось около четырех тысяч голов крупного рогатого скота (из них 1,5 тысячи коров) и 10 тысяч овец. Хозяйство огромное…
– Если сказать одной фразой, что он управлял им очень хорошо, то многого этим не отразишь. Приведу лишь два примера. Уже будучи заместителем директора института, приехал к Архипову по делам. Ему принесли на подпись объемный годовой отчет. Веденей Иванович его быстренько пролистал и подписал с замечанием: «Вот тут одного быка не хватает…» Я, грешным делом, подумал, что он так пошутил. Однако позднее, во время нашей беседы, зашел главный бухгалтер, извинился: «Да, Веденей Иванович, произошла арифметическая ошибка». То есть это была не игра – он был хозяином в высоком смысле этого слова.
Первыми надоили 4 тысячи килограммов молока в области в ОПХ «Тополя». Но надой в 5 тысяч килограммов был в пятом отделении Заводоуковского опытно-производственного хозяйства. Помню, как на балансовой комиссии Архипов попросил: «Коровы после пяти тысяч разваливаются… Разрешите для кормления купить тонну сахара». В то время, в семидесятые годы, наша наука вообще темная была. О соотношении протеина и сахара в кормах еще даже не заговаривали. Когда кукурузу силосовали, то сок убегал – никто его не собирал. Травами с высоким содержанием сахара не занимались. Ну а для сладких корнеплодов если и находились хранилища, то не было машин для мойки и резки. В сибирских условиях корнеплодами дефицит сахара было не перекрыть. И как только коровы за 5 тысяч переваливали, так начинались болезни. О том, что «корова разваливается», первым начал говорить и принимать меры Архипов. Он был хозяином не только на поле, но и на ферме. К нему в хозяйство приезжали сотни делегаций! И Вепрев, и Мальцев заглядывали… Там было на что посмотреть, было чему поучиться.
– Виктор Михайлович, в одной из давних бесед Архипов много мне рассказывал про опыт выращивания гороха – его сеяли довольно много в ОПХ. В то время не придал особого значения вниманию Веденея Ивановича к этой культуре. И лишь недавно убедился, как умело используют горох и семена рапса в ЗАО «Успенское» для повышения и поддержания высокой продуктивности коров.
– У нас много лет говорят о сое и люцерне. 20 лет мы в институте сеяли люцерну и только в два сезона у нее завязались бобики. С соей вообще ничего не получалось. И что же мы продолжаем обезьянничать? В горохе немногим меньше белка, чем в сое, идентичный состав аминокислот. Правда, в последней содержится еще 20 процентов жира. А кто мешает подсеять к гороху еще немного рапса… Вот тебе полноценный дешевый корм! Архипов горохом не зря занимался. У него до сих пор можно учиться. Когда таких людей вспоминаешь, благодаришь Бога и судьбу, что с ними жизнь свела. Здоровья ему и долгих лет жизни!
