На одной из выставок прошлого века мастеровые люди Тюмени, объединившись по роду занятий, представили их под так называемыми «цеховыми знаками».
А перечень тот куда как внушителен: кожевенное производство, суконно-ткацкое ремесло и ковроткачество соседствовали с кузнечным делом, чугунолитейной отраслью, гончарным направлением, шапочники соперничали с рукавичниками, портные – с медниками, умельцы экипажники соревновались с тележниками, пильщики – с варщиками, маляры-красильщики – со скорняками, слесарями, посудных дел мастера были в одном ряду с кровельными кудесниками, а каменщики – со «щекотурщиками», переплетчики – с резчиками и позолотчиками, часовщики – с серебрянщиками... Ух! Переводим дух. Размышляем. А ведь и сегодня на возрождении и развитии тех славных ремесел могли бы жить-поживать новые тюменские мастеровые. Потому что изделия, плоды труда современных умельцев (при условии, что они будут столь же искусны) никого не оставят равнодушным, их захотят приобрести. А пока о непреходящем интересе к былой феноменальной мастеровитости сибиряков свидетельствует повышенная посещаемость очередной экспозиции «Тюмень ремесленная», развернутой в начале декабря в музее «Городская Дума».
Свои ковры да кожа – всего дороже
Среди множества ремесел и промыслов уездного города конца XIX – начала XX века самым древним считается кожевенное. Его принесли сюда еще бухарцы. А потом и местное население научилось выделывать шкуры домашних животных, шить из них обувь, одежду. В позапрошлом столетии мастерских в городе было столько, что Тюмень называли кожевенным цехом Сибири. Судите сами: население города в конце XIX века составляло около 20 тысяч человек, из них на кожевенных заводах было занято около 15 тысяч. Кроме того, крестьяне окрестных деревень тоже были задействованы в технологической цепочке – они заготавливали таловую кору, деготь. Старожилы рассказывают, что мастера-кожевенника можно было учуять даже в темноте, по запаху. Сырье (кожи) покупали, как правило, у мясников, переделывали в красную юфть и продавали ее в ближайших городах – Ирбите и Тобольске. Часть выделанных шкур шла на изготовление сапог, чирков, башмаков, бродней, туфель и иной обуви, которая шла нарасхват на всевозможных ярмарках и торжищах. Это великолепие осталось нетронутым временем, оно прекрасно смотрится на выставочной витрине, даже спустя целое столетие. Кожевни были повсюду – и в черте города, и за его пределами, но непременно на берегах Туры, поскольку производству требовался большой объем воды. Выделка кож велась вручную, и только с появлением завода у купца Ф.С. Колмогорова этот трудоемкий процесс стал механизированным.
...Взгляд падает на изящные деревянные сани (их еще называют кошёвками). Очень распространенное некогда транспортное средство было непременно «оснащено» специально вытканным шерстяным ковром – без надежного утепления в сибирскую стужу много не наездишься. Ковер, которым устилали сани, имел очень толстый ворс, шерсть использовали овечью или верблюжью. Ее окрашивали красным и синим сандалом, кубовой краской, чернили ржанцом, зеленили травой «серпухой». Для тюменских ковров характерен черный фон и яркие разноцветные растительные узоры, а по центру помещались окруженные листьями и бутонами маки и розы (по углам находился один крупный цветок или бутон). Ткали всё это на деревянных станках, громоздких, грубоватых на вид, зато надежных и «многопрофильных» – на них можно было сотворить как обыкновенную дорожку, так и шикарное, с богатым рисунком полотно. Изделия неплохо продавались на ярмарках в Центральной России, в столицах, за границей и даже были отмечены на Парижской всемирной выставке 1900 года.
Золотошвейки, мастерицы, просто красавицы
Удивительнейшими из сибирско-тюменских ремесел были как ручное узорное ткачество, так и золотое шитье. Известно, что в хозяйстве мещанина или крестьянина широко использовался домотканый холст, из которого делали одежду, полотенца, скатерти, а значит, в каждом доме требовалось иметь ручной ткацкий станок. Это поразительное богатство цвета, разнообразие орнамента, искусное владение техникой ткачества – закладного, бранного, выборного, переборного, ремизного, ажурного… Как правило, хозяйки обладали и секретами крестьянской вышивки – они украшали одежду геометрическими узорами в технике креста и глади, и эти изображения конкретных цветов и трав придавали изделиям сказочную легкость, воздушность, несмотря на сочетания сильных мягких тонов. Такая тщательность в отделке носимых вещей в народном понимании хорошо укладывалась в ритуальную значимость одежды. Это были не только рубахи, штаны, кофта, юбка, которыми прикрывают тело, но это в известном смысле – часть самого человека. Особой обработке, своего рода сакральной шифровке в виде орнамента-оберега, подвергались пояса, женский головной убор и глухой ворот – именно эти детали чаще всего украшались вышивкой, узорным ткачеством и золотым шитьем.
И вот, спустя десятилетия, человеку XXI века каждое из представленных изделий видится уже не столько предметом повседневно-утилитарным, а скорее – как творческое произведение. Вот несколько прялок, одна на другую не похожие, потому что у каждой неповторимые по исполнению резные, точеные ножки, свой оригинальный рисунок на лопастях. А ведь прялки – лишь рядовой предмет женского рукоделия, к которому девочек приучали уже с семи лет. Будучи невестами, красавицы, посещая посиделки с прялками, показывали парням не только какие они мастерицы, но и какие у них чудесные орудия труда.
«Малиновый звон» да «железное кружево»
На одной из предыдущих выставок запомнилось красивое, затейливо изогнутое кресло в псевдорусском стиле конца XIX века. Специалисты отнесли его к символам тюменской ямщины, поскольку сей вид извоза в здешних местах тоже был крайне развит. Спинка в форме дуги, топоры-подлокотники и как бы брошенные рукавицы (тоже из дерева) – ну чистое произведение искусства. В Тюмени, говорят, в свое время с таким же изяществом делали целые мебельные гарнитуры. Коль речь зашла об извозчиках-ямщиках, то не обойтись и без дуг с поддужными колокольчиками, которые в немереных количествах изготавливались местными мастерами. Причем пижонистые «водители кобыл» подбирали их обычно в тон – один должен был быть басовитее, а другой звучанием потоньше. Особенно славилась изготовлением колокольчиков и колоколов династия Гилевых. В 1905 году на всемирной выставке в Брюсселе отлитые на заводе этого семейства изделия были отмечены высшей наградой – Большой золотой медалью и крестом бельгийского короля – уж больно они поразили искушенных европейцев своим «малиновым звоном».
Кроме ямщиков, транспортные средства (зимние и летние экипажи) имели и представители определенной части зажиточно-купеческой Тюмени. И им требовались не только специалисты по дереву, но и кузнецы. Множество кузниц стояло как вдоль Сибирского тракта, так на въезде или выезде из города – там работали и даже селились люди этой огненной профессии. Было естественно и необходимо перед дальней дорогой осмотреть профессиональным взглядом экипаж, обновить обода на колесах, подковать лошадей, а то и сменить колокольчики под дугой... Кузня – как кузня: печь-горн, где беспрестанно горел древесный либо каменный уголь, поддувало с ручным мехом для подачи свежего воздуха к месту, где калили металл для ковки, наковальня, в углу – чан с водой для охлаждения готовых изделий. На стеллажах – молотки, кувалды, клещи, зубила и прочий специальный инструмент. Конечно, было бы здорово воспроизвести действующую кузницу целиком, но спасибо организаторам выставки хотя бы за то, что напомнили отдельными экспонатами о весьма развитом некогда промысле.
Благо, тюменские мастеровые не только подковывали лошадей. Они изготавливали всевозможные сеялки, жатки, косилки, иные орудия сельхозтруда, просто бытовую утварь. Известно, что десятки тысяч крестьян из Центральной России ехали осваивать свободные сибирские земли. И не кто иной, как Н.Д. Машаров, предпринимательским чутьем сумел угадать огромный спрос на изделия, столь необходимые в здешнем сельском хозяйстве. Основав чугунолитейный завод, он наладил серийный выпуск всевозможных горшков, котлов, сковородок, печных заслонок, производил литье для маслобоек, молотилок, медное литье, литье для пароходов, гвозди, отливал и художественное кабинетное литье. Кстати, на выставке есть редкий экземпляр – чугунная плита со всей атрибутикой, которую вполне можно использовать по назначению и сегодня.
Особенно славились тюменцы своими дымниками и водосточными трубами – изделия и сейчас заставляют нас удивляться богатству фантазии и умению тех давних ремесленников. А некоторые посетители выставки буквально срисовывают образцы, фиксируют их на мобильники или фотокамеры, чтобы затем воспроизвести на своих «новорусских» теремках или дачных домиках. Внимательный горожанин и сегодня, бродя по улицам старого города, может увидеть по-над крышами это «железное кружево» и вдоволь полюбоваться сим изяществом. Кураторы музейной экспозиции напоминают: изделиями, выполненными в технике просечного железа, у нас уже не одно столетие украшают фронтоны домов, ворота, водостоки и дымовые трубы. Причем это не только декоративные элементы убранства. Например, основная функция тех же дымников – защищать трубы от дождя и снега, препятствовать распылению искр. Есть они во многих российских городах, однако, как утверждают знатоки, такого разнообразия, как в Тюмени, нет больше нигде. Фантазия их авторов рождала произведения искусства в виде корон, увенчанных своеобразным пятиглавием, сложным растительным орнаментом, флажками, шашечками, фигурками всадников, животных и птиц, а то и в виде беседок с оградой.
Корчагины – родом из Тюмени?
Как и в любой местности, здесь было развито гончарное дело: в городах и селах из подручного материала создавали печные горшки, стройные кувшины, вместительные корчаги, жаровни, подойники, уксусники и, конечно, объемистые миски, покрытые «для красоты и долговечности» коричневой и желтой глазурью. Был и особый вид керамики – чернолощеная посуда, которая была в ходу, скорее, у эстетствующей публики. До обжига на стенки сосудов гладким камешком («лощилом») наносили простейший геометрический орнамент, но после термообработки в сильно коптящем пламени узор становился блестящим и выглядел на матовом черном фоне серебристым, придававшим простому изделию благородный вид. Чернолощению обычно подвергались горшки и корчаги. Собственно, корчаги и были огромными горшками вместимостью до трех ведер – в них варили пиво, кипятили белье, хранили сыпучие продукты. «Вытянуть» на гончарном круге такого гиганта было под силу не каждому мастеру, но корчаги тем не менее виртуозно изготавливали – не зря в XIX веке тюменцев так и называли: «корчажники»…
Предметы материальной культуры прошлого, сохранившиеся по сей день, – несомненное наше богатство. Они, кажется, хранят в себе некую человеческую теплоту, тайну, волшебство, если хотите, секрет мастерства. Они бесценны в силу того хотя бы, что великолепно исполнены, и поди разгадай, как сделаны эти всевозможные ступки, ситечки, жернова, кадушечки, короба, рамы под зеркала, изящные резные наличники на окнах, сундуки, комоды, резные стулья, детская люлька... Мастера действительно делали все на совесть. Очень хочется все это вернуть. И неспроста. Видимо, все-таки срабатывает некая генная память, и люди интуитивно тянутся к прекрасному, их души греет надежда, что все еще можно возродить…
