СУБЪЕКТИВНО
Начало в №47
Разруха и Гражданская война привели к катастрофическим потерям: в 1918-22 годах погибло 12 млн человек. Эту цифру условно можно распределить так: 1. Умершие от голода – 5200 тыс.; 2. Жертвы эпидемий – 3920 тыс.; 3. Боевые потери Красной армии – 260 тыс.; 4. Боевые потери белых – 170 тыс.; 5. Красный и прочий террор – 2310 тыс. человек.
На территории будущего СССР на январь 1918 г. осталось 145 млн, но только 137 млн – к 1923 г. За вычетом 1,2 млн эмигрантов чистая убыль за 5 лет составила почти 7 млн. В те же годы естественный прирост должен был составить 5 млн, но он не состоялся. Прибавив его к 7 млн чистой убыли получим те же 12 млн – приблизительно число безвременно погибших в 1918-22 годах.
В августе 1918 г. Ленин понимал, что его режим висит на волоске… Своим товарищам по ЦК РКП(б) он советовал паковать чемоданы, но решил попытаться переломить ситуацию. Способов было теоретически два – расширить социальную базу режима, смягчить репрессии и призвать к сотрудничеству меньшевиков и эсеров, но это был отказ от абсолютной власти. Второй способ был в усилении жестокости, в неограниченном терроре против всех, кто не с большевиками... Это был страшный путь, обещавший моря крови и неисчислимые страдания для народа России, проклятия потомков. Он также не давал гарантии победы. Он давал только шанс удержать власть, когда сила немцев таяла на глазах. Ленин и Совнарком избрали путь красного террора.
Ленин любил «Апассионату» Бетховена, но отказывался слушать её, так как она пробуждала в нем человеческие чувства. Он не был садистом, как Сталин, который наслаждался причинением боли тем, кого полагал своими врагами. Для Ленина люди просто ничего не значили: стремясь создать новый тип человеческих существ, он относился к людям, как расходному материалу. Хотя ГУЛАГ принято соединять с эпохой Сталина, фактически именно Ленин создал систему концентрационных лагерей – в конце 1920 г. их было уже 84, в октябре 1923 г. – не менее 315. Его упоминание о законности сводилось к тому, что следует «узаконивать террор».
1 ноября 1918 г. М.И. Лацис (Ян Судрабс) дает установку своим подчиненным: «Мы не ведем войны против отдельных лиц – мы истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материалов и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти…»
Самыми известными стали крымские убийства под руководством Бела Куна и Розалии Землячки с ноября 1920-го и до июня 1921 г. По разным источникам истреблено от 50 до 76 тыс. человек. Другие наиболее известные акты массового террора: истребление уральских казаков – 130 тыс.; Красноярский концлагерь – 40 тыс.; уничтожение Николаевска- на-Амуре – 20 тыс.; расстрелы в Грузии – 24 тыс.; подавление Западно-Сибирского восстания – 75 тыс.; подавление Тамбовского восстания – 70-90 тыс. человек.
Документ. «Среди одесских палачей был негр Джонсон, специально выписанный из Москвы… Сдирать кожу с человека перед казнью, отрезать конечности при пытках и т.д. – на это был способен один палач, негр Джонсон. Он ли один?» – С.П. Мельгунов. Красный террор в России. М., 2006.
Жертвы террора 1918-22 гг., по британским данным: 28 епископов, 1219 священников, 6000 профессоров и преподавателей, 9000 врачей, 12950 землевладельцев, 54000 офицеров, 70000 полицейских, 193290 рабочих, 260000 солдат, 355260 работников умственного труда, 815000 крестьян. Итого: 1776747.
Заметки ответственного редактора. (Зубова – ред.) Сегодня изучение красного террора затруднено по трем причинам: 1. Доступ к документам ведомственных архивов крайне ограничен. 2. Официальные документы часто фальсифицированы. Отчеты о расстрелах преуменьшались в 2-3 раза. 3. Огромное число убийств при подавлении восстаний вообще не регистрировалось.
Большевики страшно боялись народных крестьянских восстаний и потому решили применить своё уже испытанное средство массового усмирения – голод. Так, в письме в Политбюро в марте 1922 г., когда около 25 млн русских людей страдали от голода, Ленин писал: «Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией…» «Беспощадный» – было одним из любимейших его слов. С лета 1920-го по март 1921 г. по всей России насильственно изымались у крестьян почти весь хлеб и иные пищевые продукты, массово угонялся скот… Существуют инструкции Ленина, предписывающие изымать зерно, необходимое крестьянам для собственного пропитания и посевов. Несмотря на скудный урожай 1920 г., реквизировано было до 9/10 зерна. Уже в январе, т.е. задолго до засухи 1921 г., многим крестьянам было нечем кормиться… Страшная засуха помогла большевикам – озимые выгорели на корню – народ был сломлен в большинстве губерний. Представитель Самарской губернии Вавилин в июне 1921 г. при отчете в Совнаркоме о голоде объяснял: «Мы столкнулись с совершенно новым явлением: тысячные толпы голодных людей осаждают исполкомы Советов и комитеты партии. Молча, целыми днями стоят и лежат они у дверей, словно в ожидании чудесного появления кормежки… Уже сейчас в Самарской области 900 тыс. голодающих… Нет бунтов, а есть более сложные явления: тысячные голодные толпы… терпеливо ждут».
Сами большевики прекрасно знали, что голод – это результат реквизиций. ВЧК вела тщательную статистику «голодных» губерний и уездов с 1919 г. и напрямую связывала уровень голода с масштабом конфискаций сельхозпродукции. Философ Федор Степун вспоминает беседу с врачом, только что вернувшимся с Нижней Волги: «Голодающие, съедавшие раньше только покойников, поставили капкан сытому американскому врачу, которого ночью убили и съели…».
Летом 1922 г. голодало не менее 30 млн человек. Мировую прессу облетели снимки умирающих детей-скелетов и известия о людоедстве. Американское управление помощью (ARA) в августе 1921 г. заключило с советским правительством соглашение и по июнь 1923 г. обслуживало в день до 10 млн человек питанием, медикаментами, одеждой и семенами. Голодающим организация выделила 61 млн 566 тыс. долларов (более $1 млрд по нынешнему курсу), а также поставила 718,8 тыс. т товаров. Помогали ассоциации американских квакеров и американского Красного Креста (потратил более $8 млн), Комитет норвежского полярного исследователя Фритьофа Нансена и другие европейские организации.
Независимые русские общественные деятели, как в былые дореволюционные времена, создали Комитет помощи голодающим (Помгол). Но они почти сразу же были арестованы, обвинены в стремлении свергнуть советскую власть и сосланы в уездные города. «Газетам дадим директивы: завтра же начать на сотни ладов высмеивать «Кукишей» (так Ленин издевательски называл Помгол)… Изо всех сил их травить не реже одного раза в неделю в течение двух месяцев», – приказывал Ленин.
В добровольном сотрудничестве с Помголом Церкви было отказано, и 23 февраля 1922 г. вышел Декрет ВЦИК о насильственном изъятии церковных ценностей… К лету 1923 г. в пострадавших губерниях недосчитались 5,1 млн человек. Произошла крупнейшая в Европе со времен Средневековья демографическая катастрофа. От подобной засухи в 1891-92 годах погибло 375 тыс. человек.
Голодать с народом новые вожди не собирались. Их снабжали, предоставляя обеды в кремлевской столовой и через заказы продуктов со складов продовольственного отдела ВЦИК. Обед в «кремлевке» включал мясо, дичь, рыбу, сельдь, сардины, ветчину, колбасу, черную икру, яйца, крупы, макароны, картофель, масло, сало. По признанию самих кремлевских обитателей, на два обеда могли сытно кормиться девять человек… В столовой Совнаркома в феврале 1921 г. Ленин получал 2 обеда, Радек, Калинин, Троцкий, Каменев, Томский – по 5 обедов, Луначарский и нарком продовольствия Цюрупа, падавший по легенде в голодные обмороки, – по 7 обедов…
Если людские потери от голода и террора можно определить только приблизительно, то последствия крушения народного хозяйства указаны во множестве советских справочников. Например, по сравнению с 1913 г. производство в 1920 г. составило: стали – 4,4%, бумаги – 11,1%, угля – 28,8%. А в целом – 13,2%.
Потребление сахара на душу населения в 1913 г. составило в денежном эквиваленте 4,87 золотых рублей в год, а в 1920 г. в тех же ценах – 24 коп. И так практически по всем основным потребительским товарам. Основной обвал произошел в 1918 г. Но спад продолжался и тогда, когда конфискация предприятий завершилась, а Гражданская война закончилась.
Знаменитый социолог Питирим Сорокин, в числе 170 выдающихся мыслителей и ученых высланный в 1922 г. из Советской России на «философском пароходе», почти сразу написал работу «Социология революции». В частности, он указывал: «Не разрушение нашего хозяйства, не убыль населения (21 млн), не расстройство духовной жизни и даже не общее «одичание и озверение» народа являются главным ущербом (все это поправимо и возместимо), а истощение нашего «биологического фонда» в форме убийства его лучших носителей… биологически, психически и социально – людей, наиболее здоровых, наиболее трудоспособных, наиболее моральных, волевых, энергичных и наиболее одаренных умственно. Процент гибели таких «лучших» в эпохи войн и революций всегда выше, чем процент гибели рядовых людей. Если население России с 1914 г. по 1920 г. уменьшилось на 13,6%, то наиболее здоровые и трудоспособные слои от 16 до 50 лет потеряли 20%, а мужчины – 28%.
Если Азиатская Россия и население её инородцев потеряло 1/30 часть, то население Великороссии – создатель, центр и опора государства – потеряло 1/7 часть. Если общая смертность населения в Петрограде и Москве поднялась в 3 раза по сравнению с нормальным временем, то смертность ученых поднялась в 5-6 раз… «Уникумов» же нации, выдающихся ученых, поэтов, мыслителей мы потеряли в громадном масштабе… Словом, данные годы «обескровили» нас самым кардинальным образом в отношении наших «лучших» людей.
Это было бы еще полбеды. Но беда в том, что, унесши преимущественно лучшие элементы, война и революция унесли в их лице «лучших производителей», носителей «лучших расовых свойств народа», его положительного «биологического фонда», «Лучшие семена»… Место их, в качестве «производителей», займут «второсортные люди, худшие семена, которые, в общем, могут дать и худшую жатву». Это большая беда. Она была бедой всей нашей истории. Мы были и остаемся милитарным народом, постоянно воюющим и мотовски тратящим наших лучших людей…
Что же делать? …Длительный мир означает прекращение селекции шиворот-навыворот, сохранение «лучших» и их размножение, вытеснение ими с «передовых» постов общества «второсортных» людей, а их потомством – потомства последних, словом, мир ведет к сохранению и обогащению нашего «биологического фонда» – этой альфы и омеги прогресса и расцвета любого народа».
Этот совет Сорокина актуален до сих пор…
Игорь ОГНЕВ
