Без малого тридцать шесть лет своей жизни посвятил он освоению севера
На старой черно-белой фотографии 1968 года группа юношей возле вертолета. Один из них, с гитарой за спиной, Алексей Игнатьевич Саночкин, герой нашего повествования. Имеет две медали за трудовое отличие и орден «Трудовой славы» третьей степени. Без малого тридцать шесть лет своей жизни посвятил он освоению Севера. На его глазах появлялись в тундре поселки и города, строились дома, подрастали дети.
Не сдержал обещание
– Это нас сфотографировали в поселке Нумги, когда мы только прилетели с буровой. На тот момент все ребята уже успели познать цену северной романтики. А видели бы вы нас, когда мы впервые приехали на месторождение… Представьте себе: десять желторотых семнадцатилетних мальчишек оказались зимой в тундре. Мороз такой, что, кажется, воздух звенит. Электричества нет, еду готовить почти никто не умеет, при этом работы – успевай только поворачиваться. Тогда мы, наверное, полжизни отдали бы за возможность оказаться дома, в тепле, – вспоминает наш собеседник.
Родился Саночкин в деревне Зарубино Свердловской области, окончил девятилетку в поселке Троицком Талицкого района и поступил в тюменское геологическое училище № 7. В начале декабря 1967 года отправили юношей на практику в поселок Нумги Надымского района.
– Когда прилетели на Ан-2, машин, чтобы отвезти нас на место, не было. Для местной зимы мы были одеты очень легко, поэтому мигом замерзли и отправились в контору. Там грелись, обняв печку. Потом нам выдали настоящую северную одежду – полушубки, меховые рукавицы и валенки. Так начались восемь месяцев нашей практики, – воскрешает события Алексей Игнатьевич.
На базе в Надыме из ребят должны были сформировать вышко-монтажные бригады для установки и перевозки буровых, но наставников для молодежи не хватало, поэтому юношей заняли хозяйственными работами, проще говоря, заготовкой дров, которых ежедневно требовалось очень много, потому что в Надыме было тогда только печное отопление.
– Через два месяца для нас нашли трех опытных монтажников и бригадира Владимира Александровича Кукушкина. Этому человеку я очень благодарен. Это был профессионал и многому научил нас, – вспоминает Саночкин.
Впрочем, в то время молодым людям было не до сантиментов и благодарностей. Условия работы – врагу не пожелаешь. До буровой, а это километров сорок, их возили на санях, которые цепляли за трактором. Чтобы не окоченеть, спрыгивали с саней и бежали по снегу. На месторождении все жилые вагончики так заносило снегом, что, прежде чем попасть внутрь, нужно было их сначала откопать.
– Мы оказались совершенно не подготовленными к такой жизни. Кто бы мог подумать, что в балках на буровой нет электричества. Пришлось «изобретать велосипед» – в плошки клали комбижир и бечевку, получалась лампадка. Неделю с таким освещением жили, пока свечи не привезли. Ели, что придется, потому как дежурных по кухне назначал бригадир – на кого пальцем ткнет, тот еду и готовит, а умеешь – не умеешь, его не волновало. Хотя, конечно, со временем все кашеварить научились.
Чем ребята занимались? Устанавливали буровую вышку и соответствующее оборудование, затем ее разбирали и перевозили на тракторах и санях на другое место, дорога до которого иногда занимала сутки. По прибытии – все сначала.
– Как мы уставали, описать невозможно, однако не жаловались. Для себя же решили: после того как практика закончится, уйдем в армию и больше сюда не вернемся. Но север обладает какой-то колдовской силой, он просто так не отпускает. Вот и я приехал обратно и остался на тридцать с лишним лет, не сдержал своего обещания.
Личное счастье
Трудился Саночкин самоотверженно и с удовольствием. Старания молодого человека заметили и отправили повышать квалификацию, а потом поставили бригадиром. Работы и ответственности прибавилось, свободное время сократилось до минимума. Впрочем, в молодости сил на все хватает, вот и Алексей с приятелями после трудового дня охотно бегал на танцы в клуб поселка Ныда. Из местных девчонок больше всех приглянулась ему красавица Маша, медсестра. В 1975 году они поженились. Так северная жизнь нашего героя приобрела новые краски.
Северянкам, наверное, надо медали за мужество и стойкость давать. Мария Михайловна не видела супруга неделями. Самый долгий срок его пребывания дома – восемнадцать дней. И то вышло случайно – была нелетная погода.
– По договору мы должны были работать десять дней, а два – отдыхать. На деле трудились по двадцать дней, а потом уходили на четыре выходных. Позднее я отучился на прораба, работы прибавилось. Тем временем у нас с женой родились дети – Светлана и Оксана. Дочки меня фактически не знали и, когда я приезжал домой, боялись. Папа у них был на фотографии, которая висела на стене, а меня называли дядей. Болела у меня душа вдали от моих родных, да и здоровье внесло свои коррективы в мою профессиональную судьбу. Открылась язва желудка – сказались тяжелые условия труда и нерегулярное питание. О работе в экспедициях уже не могло быть и речи, хотя, не скрою, меня уговаривали остаться, обещали еще раз на орден мою кандидатуру выдвинуть. Но я решил, что здоровье и семья все-таки важнее. В 1982 году мы переехали в Надым.
Там Алексей Игнатьевич устроился в контору автоводного транспорта автослесарем по ремонту электрообрудования автомобилей. Новая работа показалась настоящим раем: отапливаемый бокс, фиксированный график, вечерами всегда дома, есть свободное время для семьи.
Впрочем, памятуя о доброй школе своего наставника Владимира Александровича Кукушкина, наш герой и здесь трудовых темпов не снижал – постоянно участвовал в конкурсах «Лучший по профессии» и в целом был на хорошем счету у руководства.
– В КАВТе я отработал 23 года, большую часть из них в должности бригадира. Вообще, я бригадир по жизни – и в армии меня им назначали, и в экспедиции, и здесь. Отсюда же ушел на пенсию в 2005 году.
Сегодня Саночкины с младшей дочкой Оксаной и спаниелем Ромой живут в Тюмени. Старшая дочь, Светлана, и ее дети – в Москве. Алексей Игнатьевич все лето проводит на даче, с присущим ему трудолюбием выращивает овощи и ягоды, занимается строительством, зимой находит заделье в гараже, потому что сидеть сложа руки не привык. И, конечно, всегда с радостью вспоминает Север.
Северяне – особые люди
– Людей лучше, чем на Севере, – не встречал нигде. До сих пор с ностальгией вспоминаю те времена. Особенно когда езжу в столицу к старшей дочке, – рассказывает наш герой. – Северяне всегда на помощь придут. Там, например, существует негласный закон: если увидят человека на трассе, всегда предложат подвезти, потому что по морозу ходить чревато последствиями. Да и вообще, люди там были честнее. Мы никогда двери не запирали, потому что воровства не было. А работали само-отверженно! По-другому было нельзя. Хотя и отдыхать мы умели, концерты самодеятельные готовили, парни почти все играли на музыкальных инструментах. В общем, весело жили, есть что вспомнить. Я благодарен судьбе, что в моей жизни был Север, который подарил мне мудрых учителей, надежных товарищей и, конечно, семью.