Чувство ответственности – главная черта врача
В середине прошлого века судьба приводила людей на ямальскую землю по разным причинам. Кого-то манил «длинный рубль», кто-то возвращался после учебы домой, многие ехали за романтикой. Ирина Павловна Пинегина, коренная тюменка, не может причислить себя ни к одной из этих категорий. «Чувствовала, что именно там я нужна», – пытается объяснить свой выбор места для жизни наша героиня.
В 1954 году Ирина покинула стены Свердловского медицинского института. Молоденький врач-педиатр была полна сил, энергии и энтузиазма «вылечить всех детей на свете». И лечить было от чего – в то время по всей стране пылал полиомиелит. Месяц боролась с этой «напастью» в Тобольске, но мечтала о Севере, хотя вполне могла остаться в Тюмени, под крылом родителей. Желание сбылось в тот же год – с одним чемоданом, подушкой и одеялом Ирина оказалась в Салехардском здравотделе. И осталась в этом славном городе на долгих 32 года.
Участковый врач, заместитель главного врача Салехардской окружной больницы по детству и родовспоможению, директор медучилища, главный педиатр округа, врач-инспектор по детству. Таков послужной список Ирины Павловны. За сухими записями трудовой книжки скрывается целая жизнь со своими горестями и радостями замечательного «детского» врача. Вспомнить есть что.
До сих пор, например, Ирина Павловна с закрытыми глазами легко может взять у человека пункцию. Этому научила борьба с полиомиелитом. Пинегина не только сумела сохранить и укрепить здоровье многих и многих ребятишек, но и спасла сотни юных жизней. В 65-м году возглавила медицинское училище, но спустя два года по собственному желанию покинула этот пост, потому что в округе была очень высокая смертность: пневмония, корь, дизентерия, туберкулез. Что ни день, то 2-3 ребенка умирали. Ирина Павловна чувствовала, что в должности педиатра она нужнее. И все сделала для того, чтобы уменьшить смертность в округе в три раза.
– Дома меня не было с утра до ночи, – вспоминает Пинегина. – Даже порой терялась, что сейчас за окном – день или ночь? Ну а если, не дай Бог, ребенок умрет, всех на уши ставили вне зависимости от времени суток. Положение усугублялось тем, что у нас не было полной информации о количестве детей на нашей территории, учета никакого не вели. Вообще для врачей, и для меня в частности, уход из жизни каждого малыша был настоящей трагедией. До сих пор мне очень тяжело вспоминать тех, кого я так и не смогла спасти. Даже помню их фамилии…
Материальная и финансовая базы в то время оставляли желать лучшего. В больницах денег ни на что и никогда не хватало. Участковые врачи с окладом в 110 рублей наматывали за день пешком километры по городу. Такой роскоши, как «карета скорой помощи», в глубинках страны еще не существовало, в распоряжении находились лишь разбитый войной уазик да лошади, но и тех давали в исключительных случаях.
Однако Салехард – лишь малая часть территории, где ребятишки нуждались в медицинской помощи. Врачей ждали еще в 17 населенных пунктах. Ирина Павловна была постоянной гостьей этих маленьких ненецких поселений. Куда не могла добраться лошадьми, летала на двухместном самолете. С улыбкой вспоминает, как однажды, возвращаясь из очередной командировки в тундру, она выпала из саней. Каждый житель северной земли знает правило: чтобы не погибнуть на лютом морозе, нужно закопаться в снег. Но, слава Богу, пока закапывалась, пропажи хватились и кинулись на поиски.
С особой теплотой Ирина Павловна говорит о своем начальнике, Павле Тимофеевиче Московкине, который долгие годы заведовал окружным здравотделом. Он для нее не иначе как «удивительно прекрасный» человек.
– Именно он брал меня на работу в Салехардскую больницу и на протяжении всех лет был наставником во всех делах врачебных. Коллектив всячески поддерживал его искреннее, даже воодушевленное стремление наладить врачебное дело, чтобы оно было такое, «как положено». А еще он и мысли не допускал о том, что кто-то из докторов, по большому счету, взращенных им, уедет в поисках лучшей жизни. Считал, что они нужнее своему краю. Лично у меня было несколько возможностей покинуть Салехард. Звали в качестве главного врача и в Мурманск, и в Красноярск, где сразу же обеспечивали жильем. Я даже готова была принять предложения. Но так и не смогла дождаться официальных вызовов на место новой работы. Пребывала в полном недоумении, а оказалось все намного проще – Павел Тимофеевич прятал вызовы… Но я ни о чем не жалею. Мне удалось внести свой вклад в развитие и процветание прекрасной ямальской земли. А это, наверное, самое важное.
Московкина понять можно по двум причинам. В его подчинении находились действительно талантливые и опытные врачи. К тому же всегда ощущалась их нехватка. Вместо 17 положенных «штатных единиц» в больнице трудились лишь пять докторов-педиатров.
Несмотря на жуткую занятость, Ирина Пинегина вырастила замечательную дочь Ирину, которая тоже стала медиком. Правда, не педиатром, как мама, а стоматологом. И на себя время Ирина Павловна всегда находила. Смеется, когда вспоминает времена преподавания в училище: будущие фельдшеры и медсестры подглядывали в замочную скважину кабинета учителя, чтобы узнать, в каком наряде она сегодня пришла и как причесана. А потом мчались в парикмахерскую, просили подстричь, «под Пинегину». Обзаводиться модными нарядами помогали смекалка и умелые руки: Ирина Павловна сама себе шила платья и даже пальто.
Первая запись в трудовой книжке Ирины Пинегиной появилась в 1954 году. Венчает трудовой путь должность отоларинголога в военной комиссии Тюмени, где она работала с 1988 до 2000 года. 46 лет непрерывного стажа в одной из самых сложных в мире профессий! Работала бы и дальше, если бы не несчастный случай. Десять лет назад пьяный лихач сбил её на пешеходном переходе. Около года ушло на восстановление, но с тех пор о работе не может идти и речи.
– Очень скучаю по любимому делу, – грустит Ирина Павловна. – Я ведь еще многое могла дать, поделиться опытом, хотя, конечно, и так считаю, что сделала немало, как и все те, с кем посчастливилось работать. Все мы обладали самоотверженностью и невероятным чувством ответственности – а это главные черты врача. Пусть помнит об этом каждый молодой доктор.